IV ДЕЙСТВИЕ
Та же комната. Поздний вечер. В фонаре горит лампа, над столом - люстра. В е р о ч к а в углу за столом пишет. Н и н а в кресле, Л а д ы г и н ходит, хмурый.
Н и н а. Я вхожу, а у них нежная сцена. Ах, извините!
Л а д ы г и н. Целов[аться] в проходной комнате, это - пошлость!
Н и н а. Он нисколько не смутился, представьте!
Л а д ы г и н. Дурак... А она?
Н и н а. Что?
Л а д ы г и н. Она - смутилась?
Н и н а. У неё было счастливое лицо.
Л а д ы г и н. Не понимаю.
Н и н а. Чего же не понимать? Когда женщину ласкает любимый человек, она счастлива.
Л а д ы г и н. Гм... Предоставьте мне судить об этом...
Н и н а. То есть? Что вы хотите сказать?
Л а д ы г и н. Ничего.
Н и н а (Верочке). Ах, Веруня, я забыла, что вы здесь... Вы так тихо скрипите, точно мышка. Вам неприятен этот разговор?
В е р о ч к а. Почему? Мне безразлично.
Н и н а. Вы ведь немножко увлекаетесь Богомоловым.
В е р о ч к а. Вы уверены в этом?
Н и н а. Ах, деточка, это так заметно.
Л а д ы г и н. Я, например, ничего не замечал.
Н и н а. То - вы, а то мы, женщины. Мы искреннее мужчин и всегда сразу выдаём себя... (Ладыгин вынул револьвер из кармана, играет им.)
Н и н а. Ай, что это у вас! Спрячьте, спрячьте, - видеть не могу...
Л а д ы г и н. В нём один патрон...
Л а д ы г и н. Извольте! Но это очень смешно...
Н и н а. Пускай будет смешно! Я не вы[но]шу этих глупых вещей. Вот так на моих глазах один кадет, дальний родственник мой, играл револьвером, да в ладонь себе - бац!
Л а д ы г и н. В ладонь? Это надо уметь!
Н и н а. В ладонь левой руки! У него потом пальцы не сгибались от этого. Вы знаете, Борис, сегодня утром я имела курьёзную беседу с Богомоловым. Я сказала ему, что он очень интересный и я скоро, кажется, влюблюсь в него.
Л а д ы г и н. Есть во что!
Н и н а. Вы слушайте! Он почти испугался, во всяком случае был очень смущён и вдруг говорит м[не], что совершенно не способен на роль любовника.
Л а д ы г и н (усм[ехаясь]). Так и сказал?
Н и н а. Ну да.
Л а д ы г и н. Вот болван.
Н и н а. И вслед за тем начал хвалить вас.
Л а д ы г и н. Меня? Он?
Н и н а. И как ещё! Вы и простой, несложный человек, у вас честное лицо...
Л а д ы г и н (хохочет). Нет - серьёзно? Честное лицо - а?
Н и н а. Как странно вы смеетесь.
Л а д ы г и н. Нет... знаете... это - трюк! Я - несложный... чёрт его возьми!
Ж а н (вход[ит]). Как приятно - здесь смеются! Вера Павловна, - вас просит Никон. [(Верочка уходит.)]
Ж а н. Вы знаете - сегодня у нас будет музыка, приедет из города этот... ну, известный, как его?
Н и н а. Затея Ольги Борисовны, конечно?
Ж а н. Не могу знать...
Н и н а. Ну, вы-то знаете...
Л а д ы г и н. Дядя Жан, - я сегодня стрелял по бутылкам на пятьдесят шагов и попал из семнадцати тринадцать раз.
Ж а н. Поздравляю. Хоть в цирк! (Садится.) (Дуняша входит, что-то говорит Нине.)
Н и н а. Хорошо, идите, я сейчас. Господа, Никон Васильевич просит валериановых капель.
Л а д ы г и н (хохочет). Он?
Н и н а (уходя). Ну, конечно, для неё.
Ж а н. Н-да-а. Начинаем плакать.
Л а д ы г и н. Глупости. Надо переменить мысли, как говорят французы.
Ж а н. Это водопроводчик вызывает слёзы.
Л а д ы г и н. Удивляюсь, как его терпит Букеев.
Ж а н. На то есть своя причина.
Л а д ы г и н. Ольга?
Ж а н. Что это вы так фамильярно?
Л а д ы г и н. Моё дело.
Ж а н. Неужели можно поздравить, а? (Ладыгин молча усмехается.)
Ж а н. Вот как. Значит, иногда и спорт полезен.
Л а д ы г и н. Спорт, батенька, всегда полезен, этим вы не шутите. (Никон вх[одит] хмурый, молча оглядывается.)
Ж а н. Кого ищешь?
Б у к е е в. Никого не ищу. (Кивая на дверь Богомолова.) Он дома?
Л а д ы г и н. С женой?
Ж а н. Да. В саду сидят, вероятно. (Ладыгин идёт на террасу, смотрит в сад.)
Б у к е е в (глядя вслед Ладыгину). Вера нервничает.
Ж а н. Что с ней?
Ж а н. Н и н а Аркадьевна говорит...
Б у к е е в. Знаю, что она говорит... Я, брат, тоже, кажется, уеду куда-нибудь...
Ж а н. А как же Ольга Борисовна?
Б у к е е в. Так же. С ней ничего не выйдет.