Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ю"

1. Как я первый раз услышал о Гарибальди

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Как я первый раз услышал о Гарибальди КАК Я ПЕРВЫЙ РАЗ УСЛЫШАЛ О ГАРИБАЛЬДИ В первый раз я услышал это великое и светлое имя, когда мне было 13 лет. Я служил тогда кухонным мальчишкой на пассажирском пароходе и целыми днями мыл посуду, наполовину оглушённый стуком машины, наполовину одурелый от горелого жира. Когда выпадал свободный часок, я шёл на ют. Там собирались пассажиры третьего класса: крестьяне и рабочие. Кто сидя, кто стоя, плотной кучкой слушали они тихий и спокойный рассказ одного пассажира. Я тоже стал слушать. — Звали его Джузеппе, по-нашему Осип, а фамилия его была Гарибальди, и он был простой рыбак. Великая у него была душа, и он видел горькую жизнь своего народа, которого одолели враги. И кликнул он клич по всей стране: «Братья, свобода выше и лучше жизни! Подымайтесь все на борьбу с врагом, и будем биться, пока не одолеем!» И все послушались его, потому что видели, что он скорей трижды умрёт, чем подастся. Все пошли за ним и победили. Был вечер, и солнце опускалось в Волгу. Розоватые волны словно целовали друг друга и таяли в поцелуе. Потом я много читал о Гарибальди, титане Италии. Но короткий рассказ неизвестного крестьянина глубже укоренился в моём сердце, чем все книги... ПРИМЕЧАНИЯ [ КАК Я ПЕРВЫЙ РАЗ УСЛЫШАЛ О ГАРИБАЛЬДИ ] о ч е р к Впервые напечатано в юбилейном сборнике памяти Гарибальди, изданном в ознаменование столетия со дня его рождения студентами Римского университета, 1907; в газете «Биржевые ведомости» (вечерний выпуск), 1907 г., номер 9977, 3 июля, и в утреннем выпуске этой же газеты, 1907 г., номер 9978, 4 июля. В собрания сочинений не включалось. Печатается по тексту газеты «Биржевые ведомости».

2. Оболенский Л. Е.: Максим Горький и идеи его новых героев

Входимость: 1. Размер: 29кб.

Часть текста: из писателей-беллетристов удавалось завоевать себе общественное внимание так быстро, как Максиму Горькому. Быть может, он достиг этого, приспособляясь к вкусам толпы? Наоборот: все, что до сих пор вышло из-под его пера, должно бы скорее отталкивать "большую публику", чем привлекать к нему: в его произведениях множество теоретических разговоров, чего "большая публика" не любит; герои его первых этюдов грязны, пьяны и принадлежат к подонкам общества, неинтересным "большой публике", любящей, хотя бы в воображении, пожить жизнью и сентиментами князей, графов... У Горького нет и мелочной изящной отделки деталей, излюбленной "большой публикой", которая в этом отношении избалована новейшими беллетристами. Наоборот, его художественные приемы напоминают отчасти; приемы Репина в живописи, с тою, однако, разницей, что Репин, бросая на свои картины и портреты огромные, аляповатые, мазки, руководится (я смею это думать) больше теорией, чем внутренней потребностью, а у Горького это - результат огромного внутреннего чувства, мучительного искания "правды жизни", которое не дает ему задуматься ни на минуту о деталях, о форме, о приемах. Его краски, эпитеты, слова вырываются сами собою, без его ведома, из сердца, измученного "сутолкой и буреломом", безобразиями и "теснотой жизни", - как вырываются вопли из груди раненного. И в этом их страшная сила. Отнимите у них эту непосредственность, эту железную грубость и раскаленность, и у нас был бы обыкновенный художник, а не...

3. Фома Гордеев. Глава 12

Входимость: 1. Размер: 45кб.

Часть текста: меры. Н-да, брат, Африкашка — либерал... Либеральный купец — это помесь волка и свиньи. - Пёс с ними, со всеми! — сказал Фома, равнодушно махнув рукой. — Что мне до них? Ты как — пьёшь всё? - Почему же мне не пить? Полуодетый и растрёпанный Ежов был похож на ощипанную птицу, которая только что подралась и ещё не успела пережить возбуждения боя. — Пью, потому что надо мне от времени до времени гасить пламя сердца... А ты, сырой пень, тлеешь понемножку? - Надо мне идти к старику!.. — сморщив лицо, сказал Фома. — Дерзай! — Не хочется... — Так не ходи!.. — Нужно... — А тогда — иди!.. - Что ты всё балагуришь? — недовольно сказал Фома. - Будто и в самом деле весело ему... — Мне, ей-богу, весело! — воскликнул Ежов, спрыгнув со стола. — Ка-ак я вчер-ра одного сударя распатронил в газете! И потом — я слышал один мудрый анекдот: сидит компания на берегу моря и пространно философствует о жизни. А еврей говорит: "Гашпада! И за-ачем штольки много разного шлов? И я вам шкажу всё и зразу: жизнь наша не стоит ни копейки, как это бушующее море!.." — Э, ну тебя, — сказал Фома. — Прощай!... — Иди! Я сегодня высоко настроен и стонать я...

4. Жизнь Клима Самгина. Часть 2, страница 17

Входимость: 1. Размер: 48кб.

Часть текста: не боимся действовать противузаконно, как боятся этого некоторые иные. Но - мы против "вспышкопускательства", - по слову одного товарища, - и против дуэлей с министрами. Герои на час приятны в романах, а жизнь требует мужественных работников, которые понимали бы, что великое дело рабочего класса - их кровное, историческое дело... - Вы - проповедник якобы неоспоримых истин, - закричал бритый. Он говорил быстро, захлебываясь словами, и Самгин не мог понять его, а Кутузов, отмахнувшись широкой ладонью, сказал: - Неверно, милостивый государь, культура действительно погибает, но - не от механизации жизни, как вы изволили сказать, не от техники, культурное значение которой, видимо, не ясно вам, - погибает она от идиотической психологии буржуазии, от жадности мещан, торгашей, убивающих любовь к труду. Затем - еще раз повторю: великолепный ваш мятежный человек ищет бури лишь потому, что он, шельма, надеется за бурей обрести покой. Это - может быть - законно, но - до покоя не близко. Лично я сомневаюсь, что он возможен и нужен человеку. Кутузов встал, вынул из кармана толстые, как луковица, серебряные часы, взглянул на них, взвесил на ладони. - Однако - не пора ли прекратить эти "микроскопические для души увеселения"? Так озаглавлена одна старинная книга о гидре, организме примитивнейшем и слепом. Самгин незаметно подвигался к двери; ему не хотелось встречи с...