Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ю"

1. Касаткин И. - Горькому М., июнь, до 28, 1912 г.

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: адрес у меня вскоре будет. Спасибо за карточку. Если судить по ней, Вы - настоящий орел, подавай Вам бог здоровья! Только вот эти стены из каприйского камня вокруг... лучше, если б их не было, а?! Что Вам о Кстове 26 поведать? Русь местная - да местная ли только - имеет такой облик, что трудно и угадывать, чем она, матушка, теперь живет, что думает и чего ждет. Не знавал я людей Вашего времени, но крепко думаю, что нынешний дачник - сугубо "дачник". Вот как мудро живут: всяк на своем шестке, не дальше. Еще недавно эта публика так шумно реагировала на "ромашки" и другие "цветки" безвременья нашего. Теперь даже в эту сторону отклики слабы 27 . Благо, если это знаменует поворот к мысли о лучшей деятельности. Но сдается мне, что ныне, как никогда, "мы ленивы и нелюбопытны" 28 . Ничто, кажется, не в состоянии встревожить нас и насторожить. О четвертой Думе? 29 Разговоры о ней так редки и вялы, что кажется, будто и Думы-то у нас не существует. Поэнергичнее о выборах хлопочет промышленник, видимо. Масса - молчит. А среди крестьянства и вовсе глухо. Вторая, четвертая... так что-то, будто сон длительный. Бездейственное время! Люди в большом разброде, и не слышно сзывающих голосов. "Общественность" цветет лишь в среде крупной промышленности: тут на каждый день вылупляется по синдикату 30 , и с каждым днем, при благосклонности "сфер", великолепно утверждаются в благодатях... Скучно в газетах пишут? Да, очень скучно! Видимо, тут теперь воцарился и орудует тип, о котором можно сказать словами романса: "разочарованному чужды все увлеченья прежних дней" 31 . А в дне настоящем он по маковку "увлечен" переживанием и смакованием всякой дряни, в изобилии отлагаемой обывательщиной верхов и низов. Не потому ли...

2. А.С. Макаренко и Горький. Биография Макаренко

Входимость: 1. Размер: 94кб.

Часть текста: Это их путь. Единственный. Другого для них нет. Преодолевая одни препятствия, они обретают силы для борьбы со следующими ради конечной высокой цели, которая владеет всеми их помыслами. В этом их счастье. Счастье трудного пути. Счастье творческого дерзания. Самое высокое на земле счастье — жить с людьми и для людей. Таким был и Антон Семенович Макаренко, человек непоколебимой убежденности и широкой души, блестящий педагог-практик и теоретик, поднявший науку о воспитании на новую ступень, наконец, талантливый писатель. «Главный секрет его успехов,— по словам В. Н. Терского, хорошо знавшего Макаренко,— умение жить и работать для других, для народа...»*. Макаренко принадлежал к числу тех «истинно народных учителей», о которых с таким уважением говорил в своей речи на Первом Всероссийском съезде по просвещению В. И. Ленин: «Все, что сочувствует народу не на словах, а на деле, лучшая часть учительства, придет на помощь,— и в этом для нас верный залог того, что дело социализма победит»**. ---------- * В.Н.Терский в кн. А.С.Макаренко. Марш 30 года, «Просвещение». М., 1967, стр. 197. ** В.И.Ленин. Полное собр. соч., изд. V, т. 37, стр. 78. Увлеченность Макаренко проблемами воспитания была следствием его активного отношения к жизни, его влюбленности в жизнь. «Я живу потому, что люблю жить,— делился он сокровенными чувствами с бывшим своим воспитанником,— люблю дни и ночи, люблю борьбу и люблю смотреть, как растет человек, как он борется с природой, в том числе и со своей собственной природой». Подходя к человеку неизменно с «оптимистической гипотезой», Макаренко считал, что «хорошее в человеке приходится всегда проектировать, и педагог это обязан делать». К этому следует добавить, что процесс воспитания никогда не сводился для Макаренко к формированию в человеке неких хороших качеств вообще. Ясно представляя перспективу развития нашего общества, он с самого начала ставил перед педагогикой проблему коммунистического воспитания. Умению...

3. Скиталец: Максим Горький

Входимость: 1. Размер: 139кб.

Часть текста: кричал - "проклятый мир" с крыши по ночам пел!.. В Самаре у "Хламиды" - Горького было много почитателей и друзей, поклонников и поклонниц. Его прежде всех оценила читательская масса - трудовая интеллигенция, учащаяся молодежь, трудящийся люд - рабочие, которые называли его "наш Максим". Так называемое "высшее общество" отзывалось о новом писателе враждебно. К этому обществу в большинстве примыкала и фешенебельная буржуазная интеллигенция. Как сотруднику "Самарской газеты" эта интеллигенция открыла свои двери и для меня. Вот там-то однажды подошел ко мне человек, отрекомендовавшийся "другом Горького", некто С. Принадлежа к состоятельному кругу буржуазной интеллигенции, он был гласным городской думы, имел доходные дома, доходную контору, но тяготел, по его словам, к литературной богеме. С фешенебельным обществом я не сошелся, зато с "другом Горького" завязалось знакомство из-за любви его к литературе и к Горькому. Правда, любовь эта у эстетствующего состоятельного "рантье" казалась мне вытекающей главным образом из тщеславия. Однажды он принес мне свежую книжку толстого журнала, в котором было напечатано большое стихотворение Горького под...

4. Груздев И. А.: Горький. Часть первая. Глава четвертая

Входимость: 1. Размер: 67кб.

Часть текста: Нижний он начал печататься и довольно скоро стал профессиональным литератором. Однако остается фактом то обстоятельство, что в течение почти года после опубликования первого его рассказа — «Макар Чудра», ни одного рассказа Горького не появилось в печати, хотя, несомненно, он много писал. Может быть, мешало внутреннее препятствие, выразившееся в том, что «пестрота и тяжесть впечатлений бытия», это накопленное богатство, еще не укладывалось в нужные формы: переходя от стихов к аллегории, от аллегории к бытовому рассказу или к рассказу о своих странствиях, от бытового рассказа к легенде, от легенды к воспоминаниям о своем детстве, молодой писатель пробовал свои силы во всех родах литературы. И мы не знаем, сколько он по ночам, после переписки прошений, кассационных и апелляционных жалоб, написал и уничтожил художественных произведений, не веря себе, но уже испытывая, как он вспоминал потом, «приливы горячей волны какого-то странного самозабвения». Первое свидетельство художественной работы Горького в этот период дошло до нас, датируемое полгода спустя после приезда писателя из Тифлиса — 5 апреля 1893 года. Произведение это написано на двадцати восьми страницах обычной школьной тетради того времени. Название оно носит несколько тяжеловесное, но характерное своей горькой иронией: «Изложение фактов и дум, от взаимодействия которых отсохли лучшие куски моего сердца». Это разрозненные сцены воспоминаний о детских годах, изложенные отрывочно, как «оттиски памяти». Мы находим в них знакомых нам людей, знакомые события, слышим отчасти знакомые речи. Нам знакомо все это по автобиографической повести Горького «Детство», написанной двадцать лет спустя после «Изложения». Но было бы неправильно считать «Изложение» как бы...

5. В людях. Глава 18

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: Петра Васильева, повара Смурого, и, напоминая всех людей, цепко укрепившихся в моей памяти, он оставлял в ней свой глубокий узор, въедался в нее, точно окись в медь колокола. Заметно было, что у него два порядка мыслей: днем, за работой, на людях, его бойкие простые мысли деловиты и более понятны, чем те, которые являются у него во время отдыха, по вечерам, когда он идет со мною в город, к своей куме, торговке оладьями, и ночами, когда ему не спится. У него есть особенные, ночные мысли, многосторонние, как огонь в фонаре. Они хорошо светятся, но — где у них настоящее лицо, которая сторона той или другой мысли ближе и дороже Осипу? Он казался мне гораздо умнее всех людей, когда-либо встреченных мною, я ходил вокруг него в таком же напряжении, как вокруг кочегара Якова,— хочется узнать, понять человека, а он скользит, извивается и — неуловим. В чем скрыта его правда? Чему можно верить в нем? Я вспоминаю, как он сказал мне: «Сам поищи, где я спрятан, поищи-ка вот!» Мое самолюбие задето, но во мне задето больше, чем самолюбие,— для меня жизненно необходимо понять старика. При всей его неуловимости он — тверд. Казалось, что проживи он еще сто лет, а всё останется таким же, непоколебимо сохранит себя среди поразительно неустойчивых людей. Начетчик вызывал у меня такое же впечатление стойкости, но оно было не очень приятно мне; стойкость Осипа — иная, она более приятна. Шаткость людей слишком...