Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ф"

1. Басинский Павел: Горький. Горький, Андреев и Толстой

Входимость: 2. Размер: 15кб.

Часть текста: случайностью. Очерк об Андрееве был написан почти сразу после воспоминаний о Толстом. В этом не было воли самого Горького. Просто одновременно были обретены записки о Толстом и умер Леонид Андреев. Но как это важно, что «портрет» Андреева писался Горьким, еще не «остывшим» после схватки с великим Львом! Эти два «портрета», Толстого и Андреева, как два зеркала, направленных друг на друга. Они создают два бесконечных коридора в обе стороны. И в каждом коридоре, в бесконечной перспективе, блуждает Горький. Толстой и Андреев не похожи друг на друга ничем, кроме главной мысли. Это мысли о смерти. Для Толстого смерть — его, великого Льва, смерть — такое же недоразумение природы и Бога, как слава раннего Горького. Для Андреева смерть — это единственное, что есть «настоящего» в жизни. Что не призрачно, не обманчиво. А вот Горький словно «пережил» смерть. Ее для него не существует. Вернее, она для него «недоразумение» не в личном плане, а во вселенском. Но это «недоразумение» — такая же ошибка природы и Бога, как всякое несовершенство человеческое, которое необходимо исправить. Не сейчас, так потом. Когда человек возвысится до Бога. Горький отодвигает вопрос о смерти не в сторону, а в будущее. Когда он писал об Андрееве, им уже был прочитан русский философ Николай Федоров, тоже высказавший идею о необходимости уничтожить смерть как причину всех страданий людских. Позиция Горького разумна. Смерть, мысли о ней не должны мешать человеку совершенствоваться — прочь эти мысли и да здравствует жизнь! Эта позиция противоположна...

2. Вместо послесловия

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: взгляд, инстинкт ставит вопрос: «как жить?», — а я говорю о смутной тревоге разума и духа, о вопросе: «для чего жить?» И вот: хотя у нас, русских, зрение целей практических не развито — потому что мы еще не достигли той высоты культуры, с которой видно, куда история человечества повелевает нам идти, — однако ж я думаю, что именно нам суждено особенно мучиться над вопросом: «для чего жить?» Пока что — мы живем слепо, на ощупь и крикливо, а все-таки мы уже люди с хвостиками, люди с плюсом». Через пять лет, в Бостоне, Вильям Джемс, философ-прагматист, говорил: «Текущие события в России очень подняли интерес к ней, но сделали ее еще менее понятной для меня. Когда я читаю русских авторов, предо мною встают люди раздражающе интересные, однако я не решусь сказать, что понимаю их. В Европе, в Америке я вижу людей, которые кое-что сделали и, опираясь на то, что они уже имеют, стремятся увеличить количество материально и духовно полезного. Люди вашей страны, наоборот, кажутся мне существами, для которых действительность необязательна, незаконна, даже враждебна. Я вижу, что русский разум напряженно анализирует, ищет, бунтует. Но — я не вижу цели анализа, не вижу — чего именно ищут под феноменами действительности? Можно думать, что русский человек считает себя призванным находить, открывать и фиксировать неприятное, отрицательное. Меня особенно удивили две книги: «Воскресение» Толстого и «Карамазовы» Достоевского, — мне кажется, что в них изображены люди с другой планеты, где всё иначе и лучше. Они попали на землю случайно и раздражены этим, даже — оскорблены. В них есть что-то детское, наивное и чувствуется упрямство честного алхимика, который верит, что он способен открыть «причину всех причин». Очень интересный народ, но, кажется, вы работаете впустую, как машина на «холостом ходу». А может быть, вы призваны удивить мир чем-то неожиданным». Среди таких людей я прожил полстолетия. Надеюсь, что эта книга достаточно определенно говорит о гом,...

3. Басинский Павел: Горький. "А был ли мальчик?"

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: улице Нижнего Новгорода: «Рожден 1868 г. Марта 16, а крещен 22 чисел, Алексей; родители его: Пермской губернии мещанин Максим Савватиевич Пешков и законная его жена Варвара Васильевна, оба православные. Таинство святого крещения совершал священник Александр Раев с диаконом Дмитрием Ремезовым, дьячком Феодором Селицким и пономарем Михаилом Вознесенским». Странная это была семья. И крестные у Алеши были странные. Ни с кем из них Алеша не имел никакой связи в дальнейшем. А ведь, если верить повести «Детство», и дедушка его, и бабушка, с которыми ему пришлось жить до отрочества, были людьми религиозными. Странным был и отец его, Максим Савватиевич Пешков, и дед по отцу, Савватий, человек столь крутого «ндрава», что в эпоху Николая Первого из солдат дослужился до офицера, но был разжалован и сослан в Сибирь «за жестокое обращение с нижними чинами». К сыну своему, Максиму, он относился так, что тот не раз убегал из дома. Однажды отец травил его в лесу собаками, как зайца, другой раз истязал так, что соседи отняли мальчика. Кончилось тем, что Максима взял к себе на воспитание крестный, пермский столяр, и обучил ремеслу. Но то ли и там мальчишке жилось не сладко, то ли бродяжья натура опять взяла в нем верх, а только убежал он и от крестного, водил слепых по ярмаркам и, придя в Нижний Новгород, стал работать столяром в пароходстве Колчина. Был это красивый, веселый и добрый парень, чем и влюбил в себя красавицу Варвару. Максим Пешков и Варвара Каширина обвенчались с согласия (и с помощью) одной лишь матери невесты, Акулины Ивановны Кашириной. Как говорили тогда в народе, женились «самокруткой». Василий Каширин был в ярости. «Детей» он не проклял, но и жить их к себе, до рождения внука, не пускал. Только перед родами...

4. О женщине (1934)

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста: изучению революционизированной, социалистической мысли пролетариата. Сквозь всю историю культуры проходит постыдный факт, который до сего дня не получил должного критического изучения и утверждается в качестве незыблемой "истины" и "закономерности". Факт этот — отношение к женщине как к существу низшего — сравнительно с мужчиной — типа, — существу, якобы органически не способному развиваться до высоты интеллектуального роста мужчины. По рассказам истории культуры, основанным на изучении данных археологии, а главное — бытовых условий и верований культурно отсталых племён, "дикарей" XVIII—XIX веков, отношение к женщине как к низшему типу человека было известно уже "доисторическому" самцу. Но гораздо более наглядно красноречивое, презрительное и даже враждебное отношение к половине населения земного шара выражено в исторические времена в религиозном, церковном взгляде на женщин, а особенно резко враждебно — у жрецов христианской церкви. Религия всех времён и народов внушала мужчине право считать женщину "собакой его хозяйства". её основным достоинством признавалось деторождение и безусловное подчинение воле мужа. "Рабу божию" доказывалась необходимость относиться к жене как к рабе его. Христианская церковь наименовала акт оплодотворения женщины "блудодеянием", грехом. Женщина считалась опоганенной актом деторождения, и в течение сорока дней после родов её не пускали в церковь, войти в неё она могла только после того, как поп прочитает над нею "очистительную" молитву. И, чтоб устранить противоречие в догмате — рождение Христа от женщины, — церковники выдумали сказку о "непорочном зачатии", о возможности оплодотворения женщины не семенем мужчины, а "духом...

5. Горький М. - Кони А.Ф. (Начало [середина] ноября 1899, Н. Новгород)

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: Гааз Ф.П. (1786-1853) - врач-филантроп; будучи старшим врачом московских тюремных больниц, стремился облегчить участь заключённых и ссыльных. Лекция А.Ф.Кони, напечатанная впервые в виде очерка в журнале "Вестник Европы" (январь-февраль 1897), воспринималась в то время как обличение варварских тюремных порядков царской России. – Ред. ). О-во это очень деятельно и имело кое-какие средства, но весенние волнения в университетах совершенно истощили его кассу, и теперь оно почти лишилось возможности служить своей благой цели. И вот теперь решили мы устроить ряд чтений. 22-го приедет Сеченов прочитать что-нибудь в пользу Общества. ( Великий русский учёный, "отец русской физиологии" И.М.Сеченов (1829-1905) приехал по просьбе М.Горького в Н.Новгород 25 ноября 1899 г. В тот же день он прочёл лекцию на тему: "О двух законах, которыми управляется и органическая и неорганическая природа нашей планеты, - сохранение вещества и сохранение энергии" – Ред. ). Затем меня просили обратиться к Вам, чтоб узнать, можете ли Вы помочь нам, провинциалам. Памятуя Ваш отзыв о провинции, я надеюсь, что Вы - если будет возможно для Вас - приедете к нам. Помимо целей Общества, за которое я ходатайствую, я имею в виду ещё следующее, быть может более важное, соображение: о Гаазе нужно читать всюду, о нём всем нужно знать, ибо это более святой, чем Феодосий Черниговский ( церковный деятель XVII в., объявленный церковниками святым. – Ред. ). Мы, провинциалы, по силе того «некогда», о котором Вы говорили, часто не успеваем хорошенько разобраться в том, кто истинно свят - Феодор или Феодосий, - и чтим идолов, не зная бога. «Некогда» - огромная сила, как Вы знаете, и это тёмная сила, - ослепляя людей, она мешает им видеть горе ближнего и живое дело помощи ему. А Ваше слово о Гаазе - есть свет кроткий и ласковый,...