Горький М. - Чехову А.П. (После 5 [17] января 1900, Н. Новгород)

А. П. ЧЕХОВУ

После 5 [17] января 1900, Н. Новгород.

С Новым годом!

Живу я - нелепо, как всегда, чувствую себя отчаянно взвинченным, в Ялту поеду в конце марта, в апреле, если не захвораю раньше. Ужасно хочется жить как-нибудь иначе - ярче, скорее, - главное - скорее. Недавно видел на сцене «Дядю Ваню» - изумительно хорошо сыграно было! (Я, впрочем, не знаток игры, и всегда, когда мне нравится пьеса - её играют дивно хорошо). Однако - этот «Дядя» имеет в самом себе силу заставлять и дурных актеров хорошо играть. Это - факт. Ибо - есть пьесы, которые никак нельзя испортить игрой, и есть пьесы, которые от хорошей игры - портятся. Недавно я видел «Власть тьмы» (пьеса Л.Н.Толстого. – Ред.) в Малом театре. Раньше я смеялся, слушая эту вещь, и она мне даже нравилась немножко, а теперь - я нахожу её противной, карикатурной и уж никогда не пойду смотреть её. Сему обязан - игре хороших артистов, беспощадно оттенивших в ней всё грубое, нелепое. То же и в музыке: элегию Эрнста (Г.В. - немецкий скрипач-виртуоз и композитор XIX в. – Ред.) и плохой скрипач хорошо сыграет, а у виртуоза какая-нибудь дрянненькая пьеска - станет прямо-таки гадкой. Читал «Даму» Вашу (рассказ А.П.Чехова "Дама с собачкой". – Ред.). Знаете, что Вы делаете? Убиваете реализм. И убьёте Вы его скоро - насмерть, надолго. Эта форма отжила своё время - факт! Дальше Вас - никто не может идти по сей стезе, никто не может писать так просто о таких простых вещах, как Вы это умеете. После самого незначительного Вашего рассказа - всё кажется грубым, написанным не пером, а точно поленом. И - главное - всё кажется не простым, т.е. не правдивым. Это - верно. (В Москве есть студент, Георгий Чулков, - знаете, он весьма удачно подражает Вам, и, ей-богу, пожалуй, он - талантливый малый.) Да, так вот, - реализм Вы укокошите. Я этому чрезвычайно рад. Будет уж! Ну его к чёрту!

Право же - настало время нужды в героическом: все хотят возбуждающего, яркого, такого, знаете, чтобы не было похоже на жизнь, а было выше её, лучше, красивее. Обязательно нужно, чтобы теперешняя литература немножко начала прикрашивать жизнь, и, как только она это начнёт, - жизнь прикрасится, т.е. люди заживут быстрее, ярче. А теперь - Вы посмотрите-ка, какие у них дрянные глаза - скучные, мутные, замороженные.

Огромное Вы делаете дело Вашими маленькими рассказиками - возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумёртвой жизни - чёрт бы её побрал! На меня эта Ваша «дама» подействовала так, что мне сейчас же захотелось изменить жене, страдать, ругаться и прочее в этом духе. Но - жене я не изменил - не с кем, только вдребезги разругался с нею и с мужем её сестры, моим закадычным приятелем (Адам Егорович Богданович - друг М.Горького, историк и этнограф. – Ред.). Вы, чай, такого эффекта не ожидали? А я не шучу, - так это и было. И не с одним мною бывает так - не смейтесь. Рассказы Ваши - изящно огранённые флаконы со всеми запахами жизни в них, и - уж поверьте! - чуткий нос всегда поймает среди них тот тонкий, едкий и здоровый запах «настоящего», действительно ценного и нужного, который всегда есть во всяком Вашем флаконе. Ну, будет, однако, а то Вы подумаете, что я это комплименты говорю.

А всё-таки Вы мне, пожалуйста, перечислите те рассказы, которые один другого стоят. Ну «В степи», «Изергиль», «На плотах», «Спутник» - а потом? «Челкаш»? Хорошо. «Мальва»?

Вы относитесь ко мне очень курьёзно, т.е. не курьёзно, а как-то удивительно нелепо. Т.е. это не Вы, должно быть, а я к Вам. Престранное впечатление производят на меня Ваши письма - не теперь, когда я ужасно развинтился, а вообще. Очень я их люблю и прочее в том же духе. Вы простите за всю эту канитель, но дело, видите ли, в том, что всякий раз, когда я пишу Вам, мне хочется наговорить Вам чего-нибудь такого, от чего Вам было бы и весело, и приятно, и вообще легче жилось на этой довольно-таки дрянной земле. За сообщение о Средине - спасибо. Он тоже - чертовски хорошая душа. Только я никак не могу понять, за что он любит Тимковcкого. Вот задача! Поклонитесь ему, Средину.

Да, говорят, Вы женитесь на какой-то женщине-артистке с иностранной фамилией (О.Л.Книппер. – Ред.). Не верю. Но если правда - то я рад. Это хорошо - быть женатым, если женщина не деревянная и не радикалка. Но самое лучшее - дети. Ух, какой у меня сын озорник! И очень умный - вот увидите, весной привезу его. Только научился у меня ругаться и всех ругает, а отучить я его не могу. Очень смешно - но неприятно, - когда маленький двухлетний шарлатан кричит матери во всё горло:

Да ещё чисто так выговаривает: ан-нафем-ма!

Однако — до свидания! Жму руку. «Фома» мой что-то все не выходит. Читали Вы, как Вас немцы хвалят? А недавно кто-то в Питере написал, что «Дядя» лучше «Чайки». (по-видимому, имеется в виду статья П.Перцова "Дядя Ваня (письмо из Москвы)", напечатанное в реакционной газете "Новое время", 1899, 28 декабря. – Ред.). Б[ыть] м[ожет]? Это дело мудрёное.

А.Пешков

Раздел сайта: