29 апреля [11 мая] 1899, Н. Новгород.
Мне думается, я понимаю то, что Вы переживаете, читая письма из Петербурга. (Речь идёт о письмах А.С.Суворина, пытавшегося оправдать перед А.П.Чеховым свою предательскую позицию по отношению к студенческим волнениям. См. об этом письмо 58. – Ред.). Мне, знаете, всё больше жаль старика - он, кажется, совершенно растерялся. А ведь у него есть возможность загладить - нет, - даже искупить все свои вольные и невольные ошибки. Это можно бы сделать с его талантом и уменьем писать - стоит только быть искренним, широко искренним, по-русски, во всю силу души! Мы все любим каяться и любим слушать покаяние - пусть бы он крикнул - ну, да! я виноват! Я виноват - каюсь! Но вы ли судьи мне? Вам ли кидать грязью в меня? Пред собой самим громко каюсь, но не пред вами, рабы праведности! Вы - души презренные, людишки трусливые и не ошибались лишь потому, что всю жизнь в страхе дрожите, даже пред возможностью ошибки. Завоевав себе маленькое место в жизни, крошечную трибуну, - вы на ней - истуканы добродетели, но не врачи и судьи пороков.
Я бы так сделал, ей-богу! Я бы сердце себе разорвал без жалости, но кровь моего сердца горела бы на щеках многих и многих людей. Позорными пятнами горела бы — ибо я не пощадил бы.
Нигде нет стольких раскаявшихся разбойников и злодеев, как в нашей стране, - пусть старик вспомнит это.
Мне очень хотелось бы что-нибудь сказать Вам такое, что облегчило бы Ваше положение по отношению к нему, и дорого бы я дал за возможность сказать это - но ничего не умею. Что тут скажешь? Вы видите в нём больше, чем все, Вам он, м[ожет] б[ыть], даже дорог. Наверное, Вам больно за него - но простите! Может, это и жестоко - оставьте его, если можете. Оставьте его самому себе — Вам беречь себя надо. Это всё-таки - гнилое дерево, чем можете Вы помочь ему? Только добрым словом можно помочь таким людям, как он, но если ради доброго слова приходится насиловать себя - лучше молчать. Простите, говорю. Я, кажется, написал не то, что думал, и не так, как надо. Очень хочется, чтоб всё это скорее кончилось для Вас.
Здесь публика возмущена смертью студента Ливена, к[ото]рый сжёг себя в тюрьме. Я знал его, знаю его мать, старушку.
Хоронили здесь этого Ливена с помпой и демонстративно, огромная толпа шла за гробом и пела всю дорогу. Умница наш губернатор ничему не помешал, и всё кончилось прекрасно. Возмущение разрядилось в пространство. Но мать хочет жаловаться царю. И в этом ей помогают.
Крепко жму руку Вашу.
Может быть, Вы приедете?
А.Пешков
нельзя подражать. Но у этого Бунина очень тонкое чутьё природы и наблюдательность есть. Хороши стихи у него - наивные, детские и должны очень нравиться детям.
А.П.