Конец ноября [начало декабря] 1898, Н. Новгород.
Вчера послал Вам мои книжки, уважаемый Владимир Галактионович (М.Горький. "Очерки и рассказы", тт. 1-2. Изд. С.Дороватовского и А.Чарушникова, СПб, 1898. – Ред.). Когда-то Вы, давая мне одну из Ваших, сказали при этом: «Вот и Вы мне дадите свои, когда они будут». Они есть, но нет у меня уверенности в том, что они нужны. Поверьте, говоря так, я не рисуюсь - зачем мне это? Я знаю, кого я хуже, знаю, кого лучше, и вообще у меня, быть может, меньше скромности, чем следовало бы. Я хочу только сказать, что с той поры, как я прочитал всё, что написано мною, мне стало как-то неловко, не то скучно, не то обидно, не то жалко чего-то. Вы, м.б., поймёте, что это за чувство, — очень оно неприятно и лишает бодрости.
Я назвал себя учеником Вашим, — скажите по душе — Вам не неприятно это? Я думаю - моё бродяжничество по различным журналам произвело на Вас далеко не лестное для меня впечатление. Я не знаю, как Вы теперь ко мне относитесь, но всё-таки — Вы были моим учителем и много сделали хорошего для меня, этого я не забыл и не забуду. Крепко жму Вам руку и, в конце концов, думаю, что я служу тому же богу, что и Вы.
Когда я узнал, что Н[иколай] К[онстантинович] (Михайловский. – Ред.) написал обо мне, — у меня сердце ёкнуло. «Вот оно — возмездие», — подумал я. Оказывается, что и он видит во мне нечто заслуживающее внимания и даже одобрения. Знаете — это хорошо, но мало понятно мне. Я думал, он строже отнесётся ко мне.
Простите за кислое письмо, ей-богу, — очень неладно на душе у меня.
Желаю Вам всего хорошего — здоровья, бодрости духа, вдохновения. Кланяюсь супруге Вашей и Николаю Федоровичу (Анненскому. – Ред.) и Николаю Константиновичу.
Ваш А.Пешков
Хотелось бы мне сказать Н.К. что-то очень хорошее, да не умею. Сказать — спасибо? А зачем оно ему? Да и мне не это нужно. (Ред.)
А.П. Нижний.