Между 1 и 8 [14 и 21] августа 1902, Арзамас
За четвёртый акт (пьесы "На дне" – Ред.) - не боюсь. И - ничего не боюсь, вот как! В отчаянность пришёл.
Ах, если б меня пустили в Москву!
До чёртиков хочется видеть Вас и быть на репетиции Вашей пьесы. И своей. ("Три сестры" А.П.Чехова и "На дне" М.Горького во МХАТе – Ред.). И видеть всех людей, — людей, которые ходят быстро, не носят галстухов, от которых глаза слепнут, и говорят о чём-нибудь ещё, кроме солонины, поведения докторовой жены, игры в 66 или в 666. Надоело мне здесь. В голове у меня звонят 36 колоколен, а грудь - хрипит, как немазаная телега. Аппетит - отвратительный. Пью мышьяк.
Жду Немировича, кой хотел приехать числа 10-го. Не знаете ли, где Шаляпин? Хоть бы он мне денег взаём дал, я бы выпросился у губернатора на ярмарку и кутнул бы во славу божию и в честь древнего города Нижнего. Теперь я - не пью, кроме молока, никаких противных жидкостей.
Если меня отсюда осенью не выпустят, я влюблюсь в горничную податного инспектора, что живёт против нас, увлеку её на самую высокую из городских колоколен и - брошусь вниз оттуда, вместе с ней, конечно. Это будет - трагическая смерть М.Горького. Или - здесь есть дама, которая ходит в конфедератке, с хлыстом в руке и собакой на цепи; при встрече с «поднадзорным» она делает страшно презрительное лицо и отвёртывается в сторону. Так вот, я возьму эту даму за левую ногу и выкупаю её в вонючем пруде «Сороке», а потом заставлю съесть годовой экземпляр «Московских ведомостей» - без объявлений казённых, уж бог с ней! Всякую тварь жалеть надобно. Это будет «зверский поступок М.Горького». Вообще - я «дам пищу газетам», если меня отсюда не уберут.
Дождь идёт, чёрт его дери! Собаки воют, вороны каркают, петухи поют, колокола звонят, а людей - нет! По улицам ходят одни попы и ищут - кого бы похоронить, хоть за 30 к.? Горничная податного инспектора - единственная интересная женщина на все 10 000 жителей, но она, чертовка, с таким усердием служит Амуру, что её, наверное, поклонники разорвут на кусочки или Венера оторвёт ей нос.
Недавно рядом со мной повесился сапожник. Ходил я смотреть на него. Висит и показывает публике язык, дескать - что? Я вот улизнул от вас, а вы нуте-ка! поживите-ка! А его квартирная хозяйка - плачет, он ей одиннадцать рублей с пятиалтынным не отдал.
Ух, скучно! Точно зимой в воде, так и щиплет со всех сторон, так и давит. Супружнице земно кланяюсь. Василису - она? Я - рад. Очень я этого желал. (Ред.)
Ну, до свидания!
Крепко жму руку.
А. Пешков