1 или 2 [14 или 15] октября 1901, Н. Новгород.
Дорогой мой Константин Петрович!
Не пустят в Крым - не надо! (см. письмо 158 – Ред.) Чёрт их всех возьми вместе с Крымом. Я и в Арзамасе расчудесно проживу на страх врагам! А жену и всё прочее пошлю в Крым. Мать жены и больной мой племяш едут туда через два дня. Катерина с Максимом провожают их до Москвы, в Москве Катя проживёт дня 2-3-7-10, - сколько захочет! - а я буду сидеть дома и писать пьесу.
Хороший Вы мой! Крым, Арзамас, Святополк, жена, дети - всё это пустяки! Важно же вот что: я - Ваш Алёшка - с честью выдержал предварительное испытание на чин драматурга! (Берегись, Вильям Шекспир!) Говорю - с честью, - не стыдясь - ибо уполномочен моим экзаменатором сказать больше. Вл.Немирович-Данченко (приезжал в Н.Новгород 28 сентября (11 октября) 1901 г. М.Горький читал ему пьесу "Мещане" – Ред.) клятвенно уверял меня, что пьеса - удалась и что сим делом заниматься я способен. Я ему верю. Он - прямой, искренний человек, не очень талантливый, но весьма и весьма умный и - со вкусом. К тому же он дал мне честное слово, что, если пьеса окажется хуже, т.е. ниже меня - беллетриста, он прямо скажет мне: «Не ставьте! не годится!» А сейчас он говорит, что я превысил его ожидания и т.д. Вы знаете - три дня я его ждал и чувствовал себя мальчишкой, волновался, боялся и вообще дурацки вёл себя. А когда начал читать пьесу, то делал огромные усилия для того, чтоб скрыть от Нем[ировича]-Данченко то смешное обстоятельство, что у меня дрожал голос и тряслись руки. Но - сошло! Тем не менее, я по совести скажу, - пьеса мне не нравится. Очень не нравится! В ней нет поэзии, вот что! В ней много шума, беспокойства, много нерва, но - нет огня. Я однако не буду её трогать - чёрт с ней! Я написал её в 18 дней и больше не дам ей ни одного часа, ибо - овчинка не стоит выделки. К чёрту!
Завтра я начну другую пьесу. Её я назову «Жид». Эту - я напишу! Я её здорово напишу, клянусь Вам! Пари - она Вам понравится. Она будет поэтична, в ней будет страсть, в ней будет герой с идеалом, - Вы понимаете? Семит - значит - раскалённый темперамент! - семит, верующий в возможность счастья для своего забитого народа, семит, карающий, как Илия! Ей-богу, это будет хорошо! Егова, если он ещё существует, будет доволен мной! А героиня - дочь прачки - демократка! - была на курсах, жена присяжного поверенного, презирающая ту жизнь, которой она живёт! Вокруг этих лиц - целое общество провинциального города! Земец, купец, журналист, товар[ищ] прокурора, земский начальник, доктор... Вы понимаете? - всё сволочь! всё мещане...
Я охвачен некиим пламенем! Хочу работать, хочу - страстно. И что мне министры, прокуроры, приговоры? Это ерунда! Это ничему не мешает! Голубчик Вы мой, я Вас обнимаю, ибо полн желания обнять весь мир.
см. письмо 157 – Ред.) Милый друг, хороший Вы мой друг! Я чувствую себя виноватым пред Вами, и это очень грустно мне и очень тяжело!
Слежу за успехом Андреева и - ликую! Кому ни дашь книжку, все хвалят и хвалят хорошо, толково. Вообще - прекрасная штука - жизнь! Я всё больше проникаюсь этим убеждением.
И - вот что! - вскорости я пришлю Вам номера 254 - 5 «Орловского вестника» с докладом М.А.Стаховича съезду миссионеров о свободе совести (Ред.) Знаете - хорошо всё-таки родиться дворянином! Да, да! Не удивляйтесь! Посмотрите на Стаховича: он, в его политической карьере, не раз качался из стороны в сторону, не однажды говорил глупости, и, м.б., не раз был пошл. Но вот он - как рыцарь сказки! - выступил один на один против чудовища религиозной нетерпимости, и - Вы посмотрите! - какими сильными, какими меткими ударами осыпал он его! Как это смело, как красиво, как рыцарски открыто!
И когда слышишь такую речь - радостной и гордой надеждой загорается сердце, ибо - жив человек! Как это славно - услышать в лесу недоумения, в робкой тишине холопства - сильный и смелый голос человека, поющего во всю грудь о свободе, о свободе! (В.И.Ленин был другого мнения о Стаховиче. Разоблачая его либеральные разглагольствования, Ленин указывал: "...Стахович интересен для нас... как образчик самого "жизнерадостного" русского дворянчика, всегда готового урвать кусочек казённого пирога". И в другой статье: "Если уже даже весельчаки-помещики заговорили о свободе совести, значит несть поистине числа тем гнусностям, которые чинят наши попы с нашей полицией" (В.И.Ленин. Соч., изд.4, т.5, с.267, 310) – Ред.)
Ну, я, кажется, запалил в Вас чем-то вроде пылающей головни! Не чихайте, если дыма понюхаете! А между прочим - доброго здоровья!
Ред.) поехала в Питер держать государственный экзамен.