Горький - Войтинскому
[Мустамяки]. 1[14] X [19]14
Уважаемый товарищ,
я считаю невозможным осуществление Вашего литературного проекта при наличии военной цензуры в Питере, а - с сего дня - и в Москве, всякое литературное выступление "против течения" неоспоримо обречено на неудачу1. Попытки - были. Каково течение? А вот каково: скромная статья Пешехонова в "Рус[ском] богатстве" вызвала со стороны публики множество протестов и доносов администрации, которая и закрыла журнал 2, ссылаясь на давление "общественного мнения".
Мне известно, что в Сибири думают и чувствуют не так, как здесь,-- Ваше письмо одно из доказательств в пользу сибирского спокойствия и - может быть - здравомыслия3. Здесь мыслят нездорово, живут - кошмарно. Кошмар значительно усугубляется разноголосицей и путаницей мнений даже в кругах идейно близких и ныне еще более оторванных от жизни демократии 4. Сама же демократия отчасти разрежена наборами в армию, отчасти - подчиняется шовинизму уличной прессы 5; группы здравочувствующих - главным образом среди металлистов - заняты спешной работой, мало влиятельны и, пока, не имеют возможности выполнить свое назначение, понимаемое ими. Пока. Но - сколько времени продлится это пока? Трудно сказать.
Здесь много говорилось на Вашу тему. Недавно вернулся Стеклов 6 из немецкого плена и сделал доклад о поведении товарищей немцев. Этот доклад произвел на меня впечатление панихиды по интернациональном социализме 78. Вообще говоря - мы живем в отвратительное время, невозможно было ожидать случившегося, хотя война, конечно, была неизбежна. Но формы, принятые ею,-- более патологичны, чем формы какой-либо иной войны из пережитых нами. Грандиозность ее действует ужасающе на примитивное мышление, а примитивно мыслят в России из 175 миллионов людей, вероятно, 173. Если не больше.
Это пессимизм? Нет. Но когда хватят по лбу обухом топора, то некоторое время чувствуешь себя не очень ловко. Сейчас создалось такое положение, что не знаешь - можно ли разговаривать с человеком, который в начале июля был довольно приличен?
Вы пишете о каком-то моем "предложении относительно лазарета" - я не делал решительно никаких лазаретных предложений, это из области таких же анекдотов, как мое поступление в санитары и служба сына моего в армии союзников 9. Но об этих новостях я все-таки читал в газетах, а о лазарете даже и по газетам не слыхал,-- не объясните ли Вы, что это такое? Некоторые выходки газетчиков приходится публично опровергать, так, например, недавно явилось в печати якобы мое письмо к Шаляпину,-- очень патриотическое письмо. Но после моего опровержения оказалось, что его писал не я, а г. Берман из "Биржевых ведом[остей]"10"немецких зверств" подписал второпях, и это меня очень мучает, хотя и литераторы они и даже академики11.
Жить стало трудно, неприятно. Некоторые из хороших рабочих вызывают мучительное впечатление детей горько обиженных, иные - кажется - обижены неизлечимо.
Ну, я сказал все плохое. Хорошего пока еще нет, но уверенность, что оно растет,-- не исчезла, а, напротив, понемножку крепнет. Я не стану приводит фактов, но они свидетельствуют о прекрасной живучести юных сил.
В этой войне есть одна положительная сторона: война эта с неопровержимой ясностью доказывает, что при наличии национализма невозможна общечеловеческая, планетарная культура. Творцом планетарной культуры, основанной на факте, на изучении,-- может явиться только идея интернационализма,-- всякая иная идеология культуры является идеологией, основанной на догмате и внушении. Наш путь - прочь от умозрений и метафизики - к эксперименту, к наблюдению.
Об этом очень долго приходится говорить, хотя это и не ново. Но,-- мы живем в стране со слабой памятью, никто не забывает так легко, как русский, чем он был вчера и как он вчера думал.
12. Благодарю за любезность, мне очень нравятся Ваши рассказы.
Будьте здоровы! Скоро у меня будет оказия в Ваши места,-- пошлю с нею Вам разные новости и более подробное, более ясное письмо о происходящем 13.
Всего доброго.
А. Пешков
В это время в Финляндии был принят новый стиль.
1 Впервые подлинно революционное отношение к войне печатно удалось выразить в большевистской нелегальной прессе. 19 октября /1 ноября 1914 г. в Женеве вышел No 33 газ. "Социал-демократ", в котором были напечатаны написанные B. И. Лениным обращение "Война и российская социал-демократия", статья "Положение и задачи социалистического Интернационала" и подписанный ЦК РСДРП "Ответ Э. Вандервельду".
2 Речь идет о ст. А. Пешехонова "Единая Россия" (Русское богатство. 1914. No 9. С. 293--323), в которой оспаривался официозный тезис о "полном единении всей России перед лицом военной опасности". Журн. "Русское богатство" был закрыт 18 сентября / 1 октября 1914 г. В специальном донесении Главного управления по делам печати указывалось, что закрытие журнала было вызвано появлением на его страницах кроме вышеупомянутой ст. Пешехонова ст. Н. Русанова "Обозрение иностранной жизни" и В. Мякотина "Борьба с германизмом и национальный вопрос". После подробного разбора этих статей и указания наиболее "вредных" и "опасных" мест в донесении делался вывод, что "Русское богатство" придерживается оппозиционного направления по отношению к царскому правительству: "<...> в настоящее время, когда все силы страны должны быть направлены на борьбу с внешним врагом, журнал, обсуждая в высшей степени важные и сложные вопросы социально-политической жизни, связанные с событиями военного времени, дает этим вопросам решение в духе и направлении одной из самых крайних политических партий" (Евгеньев-Максимов В. "Русского богатства": (К двадцатилетию журнала) //Русское богатство. 1917. No 11/12. С. 93. См. также: Русская литература конца XIX - начала XX в. 1908--1917. С. 593). Чтобы возобновить выход журнала, редакции пришлось прибегнуть к хитрости и переименовать его. В ноябре 1914 г. вышел следующий номер журнала под заглавием "Русские записки" (No 1).
3 "Война началась. И если кое-где в городах Европейской России население встретило ее кликами "ура" и коленопреклоненной молитвой за царя, в Сибири ее встречали проклятиями <...> Несмотря на усилия кадетов и части народнической интеллигенции, в Иркутске не было военного воодушевления. Скорее можно было отметить в обывательской среде пораженческие настроения <...> Среди иркутских рабочих антивоенные настроения проявлялись особенно резко" (Войтинский Вл. Годы побед и поражений. Кн. 2. C. 390, 405).
4 Вероятно, имеется в виду социал-патриотическая позиция, занятая с первых месяцев войны многими русскими социал-демократами; Плехановым, Масловым, Нартовым. Аксельродом и др.
5 Об отношении рабочих России к войне свидетельствует следующее п. одного из рабочих корреспондентов в большевистскую газету от 10/23 октября 1914 г.: "У рабочих очень мало имеет успеха "освобождение славян". Втайне многие желают победы французам, англичанам и бельгийцам, а для себя удовлетворяются поражением <...> Нужно заметить, что запутанная и так всеми запутываемая "ситуация" очень тяжело отражается на рабочих. Писания и рассказы о немецких зверствах, хотя и с оговорками, находят некоторый кредит у рабочих, так как на многих предприятиях были немцы мастера, инженеры и пр., которые пользовались славой грубиянов. В среде рабочих шовинизм совершенно не чувствуется и, несмотря на "работу" продажной прессы, думаю, никогда не привьется. Слишком "обло и озорно" внутреннее содержание страны. В провинции настроение менее определенное, но очень много слез и нищеты. Войну терпят, но она не популярна" (Социал-демократ. 1914. No 35. 29 нояб./12 дек.).
6 Стеклов (Ю. Невзоров, наст. фамилия Нахамкис) (1873--1941) - участник революционного движения в России, историк, публицист, советский государственный деятель. Был участником революции 1905--1907 гг., в 1910 г. выслан за границу. В эмиграции сотрудничал в большевистских изданиях. В 1914 г. вернулся в Россию, в годы войны занимал позицию революционного оборончества, от которой позднее отказался. Участник Октябрьской революции, с 1917 по 1925 г. редактор газ. "Известия ВЦИК".
7 Сразу после начала первой мировой войны многие лидеры и видные деятели социал-демократических партий в Европе (Э. Вальян и Ж. Гед во Франции, Г. Гайндман в Англии, К. Каутский в Германии, Л. Биссолати в Италии, Плеханов и Маслов в России) повели шовинистическую линию, каждый призывая к защите своего "отечества". Лидер бельгийской рабочей партии Э. Вандервельде вошел в 1914 г. в состав буржуазного правительства своей страны, уговаривал русский народ "выполнить свой долг" (Социал-демократ. 1914. No 33. 19 окт. /1 нояб.). Русские "ликвидаторы" в п. Вандервельде одобрили поведение социал-демократов Франции, Бельгии и Англии, называя их по-прежнему "славным авангардом международного пролетариата" (Социал-демократ. 1914. 22 нояб./5 дек.). Парламентская фракция немецких социал-демократов почти единогласно голосовала за кредиты на войну. Лишь 28 августа /10 сентября 1914 г. было опубликовано заявление К. Либкнехта, Ф. Меринга и К. Цеткин, в котором они отмежевывались от большинства социал-демократической фракции в немецком парламенте. Во время вторичного голосования военных кредитов в ноябре 1914 г. К. Либкнехт оказался единственным, кто из социал-демократических депутатов проголосовал против (Социал-демократ. 1914. No 30. 29 нояб. /12 дек.). Измена лидеров международной социал-демократии идеям интернационализма и рабочей солидарности тяжело отражалась на настроениях рабочих. Как сообщал упомянутый выше рабочий корреспондент, "в такое время угнетающе действовала на настроение измена немецких с. -д. Дело в том, что хотя мы все были настроены интернационально, но в нашей пропаганде мы не имели возможности опереться на факты интернационализма рабочих Австрии и Германии. Их поведение развязало руки робким элементам: и русским оппортунистам и вышибло почву у нас, рабочих б[ольшеви]ков, из-под ног. Вести о том, что наши парижские б-ки ушли в войска, "беседы" женевского старичка Плеханова и вся ситуация немало также омрачали наши головы" (Социал-демократ. 1914. No 35. 29 нояб. / 12 дек.).
Горький болезненно реагировал на происходящее. В п. М. Ф. Андреевой от 9/22 сентября 1914 г. он писал, в частности: "Товарищи с. -д. в Берлине хвастаются, что треть немецкой армии состоит из социал-демократов, то есть целые дивизии "товарищей". Товарищи в Париже, Риме, Лондоне, Брюсселе - знают это. Товарищ Жан изувечит товарища Ганса - как они встретятся потом, как можно говорить об интернационализме интересов демократии?
ощущений, которые всего лучше выражаются, пожалуй, словами - мировая катастрофа, крах европейской культуры" (Андреева. С. 277).
8 Лидеры правого крыла германской социал-демократии Гуго Гаазе Шейдеман (1865--1939) не раз на свои запросы в парламенте относительно военных приготовлений Германии получали от рейхсканцлера Теобальда Бетман-Гольвега (1856--1921) успокоительные заверения и выражали удовлетворение ими. Однако сразу после объявления войны, 22 июля / 4 августа 1914 г. Газе выступил в рейхстаге с обоснованием положительного голосования его партии по вопросу о предоставлении правительству военных кредитов.
В АГ "Германские с. -д. и война", в которой сообщалось: "Гаазе указал, что существование Германии связано с уничтожением русского абсолютизма <...> и что для осуществления этой задачи соц. -демократы окажут полную поддержку правительству <...>". Далее в той же заметке указывалось, что Гаазе "вотировал 5 миллиардов Вильгельму II на разгром воюющих государств" (Речь. 1914. No 212. 10/23 авг.// АГ).
9 29 сентября / 12 октября 1914 г. Горький сообщал сыну Максиму: "Вот тебе - новость, воин! Я - санитаром, ты - солдатом, теперь следует бабушку назначить в артиллерию, мать - авиаторшей, и все будет в порядке! На меня все нападают газетчики, желая, чтобы я "высказался о войне", а я - молчу, так они сами за меня высказываются" (Арх. Г. Т. XIII. С. 144). К этому письму Горький приложил газетную вырезку, озаглавленную "Семья Максима Горького в Одессе". В ней сообщалось: "Между прочим, г. Пешков-сын считает сообщение, проникшее в иностранную печать, о решении Горького отправиться санитаром на войну,-- неправдоподобным" (Там же). К этому же письму сыну была приложена еще одна вырезка из газеты: "Ниццский корреспондент миланской газеты "Secolo" сообщает, что сын Максима Горького пошел добровольцем во французскую армию, поступил в полк, стоявший в Ницце, и просил послать его на передовые позиции" (Там же). В данном случае речь шла о крестнике Горького, З. А. Пешкове, который действительно пошел добровольцем во французскую армию. 16/29 октября 1914 г. Горький писал Е. П. Пешковой и М. А. Пешкову: "Из Неаполя сообщают слух, что будто Зиновий сломал себе ногу <...> Оказывается, это о нем писали итальянские газеты, а я думал, о Максиме" (Арх. Г. "В газетах появилось сообщение, перепечатанное из итальянской газеты "Secolo", о том, что сын Горького будто бы записался добровольцем во французскую армию и уже отправлен на передовые позиции. Сын Горького, ученик VI класса реального училища Фидлера в Москве, живет со своею матерью в Москве и не собирается ни на какие передовые позиции" (Биржевые ведомости. 1914. No 14548. 11/24 дек.).
10 14/27 сентября 1914 г. в утреннем выпуске газ. "Биржевые ведомости" (No 14372) было опубликовано от имени Горького подложное "патриотическое" "Письмо Ф. И. Шаляпину". "Эта война,-- утверждалось в нем,-- меня точно переродила. Раньше я всегда был горячим противником войны, готов был принести все свои силы на то только, чтобы предотвратить всякую войну. Но теперь <...> свою грязную, окровавленную лапу немцы наложили на священнейшие места. Где побывали они - там трава не растет. И все это разрушение и вандализм только потому, что в них нет и тени той культурности, которой они так часто и кичливо хвастались". Письмо заканчивалось признанием необходимости всеми силами помогать "нашим солдатам, нашим седым, могучим богатырям". Как выяснилось, письмо было написано сотрудником этой газеты Берманом. 16/29 сентября 1914 г. на страницах газ. "День" (No 251) появилось опровержение Горького по поводу этого письма: "Газета "Биржевые ведомости" опубликовала письмо, написанное якобы мною Ф. И. Шаляпину; письмо это перепечатано и <...> в No 250 газеты "День". Позвольте оповестить <...> что письма, приводимого "Биржевыми ведомостями", я не писал ни Ф. И. Шаляпину, ни кому-либо иному. Надеюсь, что "Биржевые ведомости" позаботятся объяснить эту шутку".
11 Беспокоясь о судьбе культурных ценностей Европы и под влиянием ошеломившего всех сообщения об артиллерийском обстреле немецкими войсками Реймского собора, Горький подписал 27 сентября /10 октября 1914 г. составленное Буниным обращение "От писателей, художников и артистов", в котором осуждался вандализм "германцев в этой кровавой брани народов". Авторы письма обвиняли немцев в том, что те вызвали братоубийство, уничтожают величайшие ценности "ради несбыточной надежды владычествовать в мире насилием" (Русские ведомости. 1914. No 223. 28 сент.//11 окт.). Письмо подписали академики Арсеньев, Бунин, А. Веселовский, Овсянико-Куликовский, литераторы Телешов, Фриче, Струве, Горький, Найденов, Серафимович, Скиталец, художники Архипов, А. Васнецов, В. Васнецов, Коровин, артисты Ермолова, Вл. Немирович-Данченко, Станиславский и мн. др.
Подпись Горького под этим обращением вызвала тревогу В. И. Ленина и побудила его выступить со ст. "Автору "Песни о Соколе"". Ленин писал: "С болью в сердце прочтет каждый сознательный рабочий подпись Горького, наряду а подписью П. Струве, под шовинистски-поповским протестом против немецкого варварства <...>
Но Горького рабочие привыкли считать своим. Они всегда думали, что он так же горячо, как и они, принимает к сердцу дело пролетариата, что он отдал свой талант на служение этому делу.
обязанность -- беречь свое доброе имя и не давать его для подписи под всякими дешевенькими шовинистскими протестами, которые могут ввести в заблуждение малосознательных рабочих. Им самим еще не под силу разобраться во многом, и их может сбить с пути имя Горького. Имя Струве никакого рабочего не собьет, а имя Горького может сбить" (В. И. Ленин. Т. 26. С. 96--97).
12
13 Не разыскано.