24 или 25 мая [6 или 7 июня] 1901, Н.-Новгород.
Дорогой Константин Петрович!
Сижу под домашним арестом [см. письмо 146 и письмо 149] и чувствую себя слепым и глухим. Ничего не знаю, а необходимо знать многое. Не ухитритесь ли сообщить мне всё, что знаете о [В.А.] Поссе и "Жизни"? Письмо можно прислать и не почтой, а с оказией за мой счёт. Состояние духа вследствие неопределённости положения - напряжённое, нервы натянуты до крайности.
Будьте добры, напишите. Вчерашняя телеграмма о приостановке "Жизни" взбесила до чёртиков.
Всего доброго!
Ваш А.Пешков
Мне необходимо знать, насколько в данный момент выяснились вопросы:
1). Об утверждении нового редактора "Жизни"?
2). О возможности для Поссе остаться в Питере или где-нибудь поблизости от него?
3). О том, куда он, Поссе, намерен ехать, если в Питере его не оставят?
Так как и меня, вероятно, из Нижнего турнут, - я еду в Воронеж. Домашний арест ещё не кончился, и когда именно кончится - неведомо. Здоровье пока сносно, хотя доктора советуют поездку за границу для лечения продолжительного. Мне не очень хочется ехать так далеко но, пожалуй, придётся, ибо всё же я перхаю, как овца.
Ответьте, как смотрит Влад[имир] на мой возможный отъезд и не думает ли он, что это отразится на делах "Жизни".
Всем - всего хорошего.
что царские министры ограничатся требованием смены редактора журнала "Жизнь". Одним из поводов для закрытия послужило напечатание в журнале произведений М.Горького "Трое" и "Песня о Буревестнике"]