Горький - Амфитеатрову
[Капри. 9 или 10 октября 1911 г.]
Дорогой мой Александр Валентинович!
"Будущее" - как заголовок газеты - и меня тоже не вдохновляет, нельзя ли окрестить иначе как-нибудь? "Накануне", "Рассвет", "Заря" - не знаю как!
Что-нибудь напишу и пошлю вам, это - на днях1. А пока: не пригодится ли сие письмо для первого No - а?
Происхождение его такое: каторжане александр[овского] Централа прислали мне сработанную ими копию наручников в миниатюре - вещицу поистине очень изящную! Они там вообще занимаются художествами и - очень успешно.
2. Они получили письмо и ответили мне весьма трогательно3.
Кончил "Кожемякина" и - не удался мне он4.
Очень бы надо повидаться с вами: не думаете ли вы поехать в Рим - до Парижа - и когда бы? Я собираюсь туда на пару дней поглядеть российскую живопись5.
Отвечайте.
А. Пешков
Примечания
Датируется по п. Лопатина Бурцеву от 11 октября 1911 г.; "А. В. получил сейчас от Горького письмо, которое и посылает Вам вместе с приложением". См. сообщение Е. Г. Коляды "О Горьком и Лопатине..."
1 См.: Г--А, п. от 13 октября 1911 г., прим. 10.
2 "Каторжанам Александровской центральной тюрьмы", в котором писал: "Мне передан ваш подарок - наручники, вещица в малом виде - изящная, а в натуральном - подлая..." (XXIX, 190)
Письмо было напечатано в газ. "Будущее" (1911, No 1, 22 окт.) под заглавием "Письмо каторжанам
-ской Центральной тюрьмы".
3 Горький направил "Письмо каторжанам..." иркутскому ссыльному М. Шефтелю, от которого и получил ранее "ручные кандалики", сделанные заключенными александровского каторжного Централа. Шефтель бежал из Иркутска в Париж и в п. Горькому от 25 сентября 1911 г. ст. ст. (в автографе ошибочно проставлен месяц - X вместо IX) рассказал о том, с какими трудностями ему удалось переслать каторжанам п. Горького.
"На Вашу дорогую весточку,-- писал он,-- в далекую Сибирь к товарищам Алекс[андровского] каторжного Централа и ко мне - я с радостью отвечаю не из стен проклятых казематов, не из тайги холодной, а из Парижа <...> Ваше заказное письмо, адресованное на мое имя в Иркутск, было, как видно, по дороге перлюстрировано <...> И все-таки послание достигло цели, и сквозь толщу стен проклятых казематов оно пробралось! И обратную весточку я получил, это больше чем радостными были те минуты, когда Ваше послание они читали". Шефтель сообщал далее, что "в Централе имеется теперь так называемая Художественная мастерская", в которой производятся "резьба по дереву, кости, работа акварелью на ими сработанных кожаных вещах и дереве. Открытки из бересты и на них акварелью из жизни каторги etc." "Цель этого предприятия,-- писал он,-- конечно, приобретение денег для тов[арищей]". Шефтель просил Горького помочь организации выставки этих вещей в Париже (АГ).
4 "Кончил 4-ю часть "Кожемякина" - вышло, конечно, не то, чего хотелось. Следовало бы подождать печатать, но - нельзя: нужно же, чтоб выходили сборники "Знания..."" (Арх. Г. Т. IX. С. 123).
5 Речь идет о русском отделе Международной художественной выставки в Риме. 18 октября 1911 г. М. Ф. Андреева писала Т. В. Красковской и Н. А. Румянцеву о Горьком: "Может быть, на днях он съездит в Рим посмотреть русский отдел, хоть его и ругают, но нам и такой интересен" (М. Ф. Андреева.
Александр Бенуа в ст. "Художественная жизнь" писал: "Менее торжественен был "триумф" русского искусства на выставке в Риме, однако нужно тут отметить, что русский павильон, построенный по проекту В. А. Щуко, был одним из самых красивых, а многие в нем выставленные предметы принадлежали к лучшему изо всей выставки. Особенно художественными достоинствами отличался зал Серова и залы, посвященные произведениям художников "Мира искусства", "Союза [русских художников]", "Нового общества". Как и следовало ожидать, успех русского отдела в Риме получил совершенно противоположный отзвук в русской художественной критике, почти целиком находящейся во власти у самых косных и безвкусных элементов" (Ежегодник газеты "Речь" на 1912 год. СПб.: изд. редакции газ. "Речь". [1912]. С. 459--460).