ГОРЬКИЙ - ДЕМИДОВУ
<Сорренто.> 15. V. 25.
А. Демидову Я знаю, что писателю живется тяжело, но - такова уж его судьба, - ему всегда жилось тяжело и материально и, особенно, морально. Вот недавно Дом Пушкина в Петербурге выпустил письма Щедрина-Салтыкова1, почитайте: десять лет,-- да, что там! - всю жизнь его превосходительство волком выл. Талантливый человек Сергей Григорьев на днях правильно написал мне: "Россия - трудная страна"2.
Конечно, она стала еще труднее теперь, поставив пред собою столь огромные задачи и выполняя их с таким героическим напряжением сил. Это изумительное время возлагает на вас, молодых писателей, обязанность мужественно, правдиво и независимо делать ваше большое, важное дело - дело правды, дело правдивого освещения всего, что творится на земле. Для того, чтоб внести свою лепту в общую массу духовной работы, творимой на Руси, вам всем надобно учиться, не щадя себя. Учитесь вы, на мой взгляд, маловато.
Вот на днях прочитал три книжки Степного3: плохо пишет человек, и видно, что не озабочен тем, чтоб писать лучше. И уж думает, что он - готов, что он - большой писатель. Торопится стать заметным для людей, а сам себя еще не видит. Таков же и Пильняк, хотя он грамотнее Степного. Кажется, что Пильняк уже разболтал себя в пустяках, в словесных фокусах. "Русь" Романова написана тоже изумительно небрежно, особенно - в описаниях, хотя он показывает хорошее мастерство, изображая характеры. Герои у него говорят лучше автора, создателя их. Рассказы в "Кр<асной> нови" лучше сделаны, чем "Русь"4. Но ведь Романов пишет давно уже, начал еще до войны. И тогда он писал толковее, чем теперь, более умело. Не знаю, что из него выйдет.
Вс<еволод> Иванов - талантлив, но слишком торопится: написал много, и много написано лишнего. - Это со всеми случается, и со мной было. Кто много видел, тому трудно удержаться от желания рассказывать, но - одно дело - рассказать, другое - изобразить. Иванову бы не писать года два, т<о> е<сть> - не печатать, а писать маленькие рассказы, приучая себя к скупости на слова, к четкости.
а это - главная сила художника.
Леонов тоже крайне интересен, и тоже "многообещающий". Лично я не знаю его, но, кажется, он самолюбив. Это может помешать ему. Но он - писатель по натуре. "Обещающих" - немало. Я с великим трепетом слежу, как растет на Руси новая литература, и многим восхищаюсь. Богатые всходы! Это - хорошо. Нашей стране нужны тысячи писателей, и вот они идут. Неуклюже, крикливо, но - смело и с большой силой. У многих шапки набекрень, мозги - тоже, но - это пройдет!
Остроумно и ловко написаны "Роковые яйца"6 Булгакова, хорошо "Болото" Яковлева7, "Митякино" Низового8
Ну, вот вам мой отчет, как вы этого хотели. Не обессудьте. Учитесь, это главное! Берегитесь самодовольства. Имейте в виду, что и ложь и правду вашу будут читать тысячи новых людей. Да, новых и чрезвычайно ценных, потому что это люди, которые жаждут создать новый мир.
Жму руку.
Примечания
1 Речь идет об издании: "M. E. Салтыков-Щедрин. Письма. 1845--1889". Под редакцией Н. В. Яковлева при участии Б. Л. Модзалевского. Л., Госиздат, 1925.
2 См. Горький - Григорьев, письмо 3.
3 Степной (псевдоним Николая Александровича В 1925 г. вышли его книги: "Белые рабы", "Томский костер", "Юность" и др.
4 П. Романов. Русь. Роман, кн. 1--2. М., Изд. М. и С. Сабашниковых 1923-- 1924. В "Красной нови", 1925, No 1, напечатаны рассказы Романова "Три кита", "Святая женщина", "Рябая корова", "Восемь пудов" и "Глас народа".
5 Повесть М. Булгакова "Роковые яйца" напечатана в альманахе "Недра", кн. 6. М., 1925.
6 "Болото" напечатан в альманахе "Недра", кн. 6. М., 1925.
7 "Новая Москва", 1925.