К переписке М. Горького с В. Миролюбовым
1
Публикуемые ниже письма Алексея Максимовича Горького к Виктору Сергеевичу Миролюбову (1860--1939) сообщают ряд, новых фактов из жизни и многогранной творческой деятельности писателя. Письма эти в архиве Миролюбова ярко выделяются среди многочисленных корреспонденции большого ряда русских писателей конца XIX и начала XX в., с которыми был связан Миролюбов. Три поколения русских литераторов переписывались с ним, начиная от Златовратского, Эртеля, Короленко, Чехова, продолжая писателями второго поколения - Горьким, Андреевым, Вересаевым, Серафимовичем, Скитальцем и другими "знаньевцами" и кончая молодыми, идущими тогда в литературу писателями, - такими, как Вольнов, Чапыгин, Тренев и др.
Писатели различных направлений и групп вели оживленную, переписку с Миролюбовым - народники и марксисты, "знаньевцы" и писатели реакционного крыла русской литературы, пролетарские писатели и писатели-символисты, критики демократического лагеря и различного рода мистики и идеалисты. Но только письма М. Горького свидетельствуют об огромной ведущей роли в литературе их автора. О том же говорят и письма о нем других корреспондентов из того же архива.
Восемьдесят два письма М. Горького к Миролюбову свидетельствуют о том, что корреспондент М. Горького был далеко незаурядной личностью. В. С. Миролюбов был действительно интересной фигурой. Чуткий товарищ, он был в молодости, в студенческие годы, активным организатором различных студенческих выступлений, душой молодежных сходок и демонстраций. Недюжинные способности, природный ум, исключительные голосовые данные (Миролюбов обладал басом замечательной силы и красоты), импозантная внешность - ярко выделяли его среди студенческой массы. Уже в юности он пользовался расположением ряда писателей: Г. Успенского, Златовратского, Плещеева и других, под влиянием которых развивались и складывались его художественные вкусы. Многообещающему юноше пророчили блестящую будущность общественного деятеля и знаменитого певца. Но царское правительство сочло опасным для себя рост дальнейшей популярности молодого студента, и за "политическую неблагонадежность" его выслали из Петербурга. Пользуясь покровительством своих влиятельных знакомых, Миролюбов благополучно устраивается в одной из толстовских земледельческих колоний около Самары. Однако общественные запросы молодого Миролюбова не могли мириться с толстовством, и через три года он неожиданно появляется в Самаре и входит в среду самарской передовой интеллигенции. Он оказывает помощь местным начинающим писателям своим глубоким пониманием вопросов художественного творчества. Замечательно развившийся голос вводит его также и в "высшие" круги Самары. Но реакция 80-х годов разбросала его самарских друзей, а ему самому снова грозила высылка. Кто-то из "меценатов" принял участие в его судьбе: Миролюбов был отправлен в Италию для обучения подклассу пения и для постановки голоса. В 1892 г. он возвратился в Москву. Замечательный голос Миролюбова сразу открыл ему двери на сцену Большого театра, где он выступил под именем Мирова. О голосе Миролюбова М. Горький писал в одном из писем к К. Пятницкому: "Какой у него удивительный голос, чорт бы его побрал! Это - невероятная сила и редкая красота звука!" (31 декабря 1904 г.). Однако Миролюбов не оправдал возлагаемых на него надежд; дальше вторых ролей он не пошел. Отсутствие музыкальных способностей, природная застенчивость, боязнь за свой голос и за свое здоровье (он страдал болезнью легких) - делали его неуверенным настолько, что он тяготился выступлениями на сцене, иногда умышленно манкировал репетициями, сказываясь больным. Его тянуло, кроме того, из атмосферы казенно-чиновничьего строя и угодничества, которые процветали за кулисами царского театра" к живой общественной жизни. В. Вересаев так вспоминает об этом оригинальном человеке: "Помню встречу нового 1896 года в редакции "Русского богатства". Было весело и хорошо. Певец Миров чудесно пел. Часто воспоминания неразрывно связываются с каким-нибудь мотивом. У меня тот вечер связан в памяти с романсом, который он, между прочим, пел:
Но мне жаль, что я мало любил..."
{В. Вересаев. Воспоминания. ГИХЛ, М., 1936, стр. 399.}
Вскоре Миролюбов покинул сцену, круто повернув в совершенно другую область, - но этот поворот в жизни Миролюбова не был драмой его жизни. У него были другие наклонности и призвание, дремавшие в нем до сих пор: он оказался талантливым редактором-организатором. Театральный псевдоним он спокойно сменил на свою настоящую фамилию, в общественно-писательских кругах снова обрел родную среду, - и вскоре сделался редактором популярного ежемесячного "Журнала для всех".
Организационные способности Миролюбова, строгая требовательность к литературе, его знакомство с писательскими кругами, его демократические стремления внедрить знания и культуру в широкие слои населения резко отличали его от других редакторов - коммерческих предпринимателей в литературе, помогли ему поднять такое важное для своего времени общественное дело, как издание толстого популярного литературно-научного ежемесячника для народных масс.
"Журналу для всех": и то, что Миролюбов сумел объединить в журнале лучшие художественные силы - А. Чехова, М. Горького, Л. Андреева, Скитальца, В. Муйжеля, из публицистов - В. Поссе, С. Елпатьевского и др.; и то, что журнал имел прогрессивное направление; и то, что он был доступен широкому читателю характером изложения помещаемых в нем статей; и то, что ни один из журналов не был так дешев, как "Журнал для всех" (один рубль в год за двенадцать номеров). Журнал оправдывал свое название, его действительно стали выписывать "все" представители широких масс: рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция.
Талантливый редактор, Миролюбов оказался не менее выдающимся литературным руководителем и воспитателем начинающего писательского молодняка, хотя сам не написал ни одной строчки. Характерно, например, такое признание одного из сотрудников журнала, И. Вольнова: "После Горького, много, премного сделал для меня В. С. Миролюбов!" "Миролюбов был суров. Учась писать, я был между ласковой матерью - Горьким и суровым, но справедливым наставником - Миролюбовым". Около Миролюбова образовался кружок талантливых беллетристов и поэтов, он тесно соприкасался с литературными кругами московской "Среды", с сотрудниками других издательств, с крупными современными писателями.
Начало переписки и дружбы М. Горького с Миролюбовым относится к тем годам, когда молодой М. Горький, живя в Нижнем, начинал печататься в столичных журналах, а Миролюбов стремился привлечь лучшие писательские силы в свой орган. Совершенно естественно, что талантливый редактор-организатор первого солидного демократического журнала в первую очередь остановил свой выбор на М. Горьком.
2
Письма М. Горького к Миролюбову резко распадаются на две группы: первая относится ко второй половине 90-х годов, когда молодой М. Горький только что обретает круг литературных друзей в лице В. Поссе, Ф. Батюшкова, К. Пятницкого и др., к которым он питает глубокое чувство доверия, искренней дружбы и уважения. В этот круг друзей М. Горький включает и Миролюбова. Вторая группа писем относится к каприйскому периоду жизни и творчества М. Горького - круг знакомств его неимоверно расширяется, вчерашние друзья втягиваются в орбиту большой и разносторонней деятельности М. Горького и используются им в меру их сил и способностей.
Начало переписки падает на годы, когда молодой Ленин со всей решительностью обрушился на реакционность господствовавшей тогда теории народников, на средства и методы, применявшиеся ими в политической борьбе. Полный идейный разгром народничества означал победу марксизма в России. Это были годы, когда в русской художественной литературе - в первых рассказах М. Горького - впервые забила необычная струя романтического оптимизма, бодрящей уверенности в силы человека, как выражение мощи поднимающегося рабочего класса.
"Журнале для всех", редактор которого стремился придать своему изданию широко демократическое, определенно прогрессивное направление. Уже тогда М. Горький проявил замечательную инициативу журнального деятеля, умение быть душой всякого дела, за какое бы он ни взялся.
"Журнале для всех" М. Горький оказывает ему активную поддержку. В начале 1897 г., когда началась переписка М. Горького с Миролюбовым, Алексей Максимович с огромным упорством прокладывал себе путь в литературу; материальное положение его очень медленно поправлялось, аресты, ссылка и полицейский надзор выбивали его из литературной колеи. Ему было житейски трудно и недаром в одном из писем он сравнивает себя с библейским многострадальцем Иовом. Но это не мешало ему вести упорную борьбу за принципиальное направление тех органов, в которых он сотрудничал. Так, М. Горький горячо отозвался на предложение Миролюбова о сотрудничестве в "Журнале для всех", видимо, потому, что на этот массовый литературно-научный журнал, доступный по цене широкому кругу читателей, с прогрессивным и даже в отдельных вопросах марксистским направлением, он возлагал большие надежды, как на проводник лучших мыслей в гущу читателей. "Я постараюсь всячески быть вам полезным и желаю от души веры в успех дела", - писал он Миролюбову и свои слова подтверждал делами. Он рекламирует журнал через "Нижегородский листок", давая ему положительную оценку, старается привлечь к нему круг сотрудников, который создал бы репутацию журналу, как массовому, культурному, здоровому предприятию. "Журнал есть дело всероссийское и роль его до такой степени может быть важна, что мы пока даже не в состоянии представить ее себе. Это, можно сказать, дело историческое", - писал М. Горький Миролюбову.
М. Горький уже тогда предвидел небывалый расцвет литературы не для скучающих и страдающих от ожирения "верхних десяти тысяч", а для широких масс. Самое название журнала "для всех" очень многое обещало М. Горькому. В ответ на письмо С. П. Дороватовского, сообщающего о слухах по поводу закрытия ряда журналов, в том числе "Журнала для всех", М. Горький; с горечью писал ему в конце 1898 г.: "О "Журнале для всех" сожалею, мало сказать сожалею, прямо таки поражен вашим сообщением. Очень несчастливый я человек - славные планы были у меня относительно этого издания, планы, которых в другом месте я не выполню. Чорт бы драл эту жизнь, в которой все порядочное так быстро умирает" {Печать и революция, 1928, No 2, стр. 78.}.
По замыслу М. Горького лучшие силы должны были сотрудничать в таком журнале, но их пока не оказалось в знакомой среде литераторов. С Потапенко ему "скучновато", а творчество Станюковича и Баранцевича его не удовлетворяет. С этими писателями - ему не по пути. С Чеховым он еще не знаком, но все его мысли тянутся к нему. Миролюбов знакомит М. Горького с Чеховым, и на закате жизни последнего устанавливается замечательная дружба между двумя, столь различными по художественным методам творчества, писателями.
Из писем М. Горького к Миролюбову мы также узнаем о первом знакомстве его с творчеством Леонида Андреева. М. Горький отметил вновь появившийся талант Андреева и поспешил указать на него Миролюбову. Чуткий художник М. Горький уже в первом маленьком рассказе Андреева усмотрел будущий талант большого художника, жизненные пути которого некоторое время тесно сплетались с путями М. Горького.
"Журнала для всех": "Славная фигура этот Петров. Талантливый он и хорошее у него сердце", "из него выйдет нечто хотя и не крупное, - может быть - но хорошее, цельное". И для сохранения этого таланта, для включения его в будущую плеяду своих единомышленников, друзей по перу и по общественно-революционной деятельности, М. Горький берет Петрова под свое покровительство, проявляя неутомимую заботу о своем друге.
По мысли М. Горького, все, кто могут усилить демократическую струю журнала, должны быть привлечены и использованы редактором, и сам он переписывается с В. Поссе, втягивая его в число сотрудников "Журнала для всех". "Советую тебе, Виктор Сергеевич, - пишет он Миролюбову, - держаться ближе к нему, очень советую. На дурное в людях можно и не обращать внимания, а хорошее надо высоко ценить, ибо хорошего то не очень много". Этого правила - отыскивать во что бы то ни стало людей с хорошими качествами литератора-общественника - М. Горький и придерживается при подборе других сотрудников в журнал. М. Горький ясно ощущал читателя, на которого рассчитан журнал. В первом же письме к Миролюбову он писал: "Я вам, Виктор Сергеевич, показал бы рассказик "Шабры"... и рассказ "Ефимушка"... их очень хвалили извозчики, а также интеллигенция". Писатель считал лучшими критиками людей "из народа". "Я чувствую себя виноватым за Финогена, - писал он Миролюбову. - Что вы выкинули рифму это ничего, но факт, он именно так читает мудрые слова. Когда я прочитал ему мой рассказ, он сказал: - "Ишь ты... не дурак, мужик-то. Такие есть точно... есть такие". Это, матушка моя, для меня золотые слова, и хоть бы критика на кол меня посадила - плевать. Настоящий то читатель - Гришка". Лучшей оценкой "Журнала для всех" он считает положительный отзыв некоего крестьянина, вятича, его соображения о том, что даже и с внешней стороны журнал должен быть более приспособлен к тогдашним российским условиям: он должен иметь такой же объем, но меньший по формату, так как с почты везут в деревню часто за несколько десятков верст, мнут его, складывают вдвое и, таким образом, портят. И М. Горький очень сожалеет, что не может уделять большего внимания этому журналу: слишком много кругом другого дела, слишком быстро летит время. "А мне уже 30 лет. Поэтому - нужно торопиться свершить все, что можешь в данный тебе срок для жизни..." "Работаю как каторжник" - жалуется он своему корреспонденту. Не имея возможности быть постоянным сотрудником "Журнала для всех", М. Горький не прекращает переписки с Миролюбовым, следит за его журналом, упрекает его за неполадки: "Журнал ваш выходит поздно и рассылается ужасно неаккуратно. Жалуются".
Создавая свой круг друзей среди писателей-редакторов, куда входили Пятницкий, Поссе, Миролюбов, M. Горький резко отрицательно оценивал петербургскую среду журналистов и в то же время выделял Миролюбова, исключительные его качества как журналиста, общественника, человека. М. Горький высоко ценил личность Миролюбова, честность и прямоту его натуры. Он трогательно заботится о здоровье Миролюбова и в то же время чутко следит за ростом его мировоззрения. Так, когда неожиданно для М. Горького Миролюбов начинает увлекаться религиозно-философскими вопросами, повертывая, под влиянием Д. Мережковского, в сторону мистики и поповщины, М. Горький вначале терпеливо, но все же настойчиво старается повести Миролюбова в другую сторону, указать ему другой путь - путь борьбы против социального гнета. В его словах, обращенных к Миролюбову, чувствуется высокая страстность поднявшегося из народных глубин революционера и гуманиста: "Жизнь - борьба, всегда борьба! Но не с собой, а за себя бороться надо. Нас - душат, нас хотят сделать холопами, мы - уже рабы, нам надо сбросить цепи..." Со страстной ненавистью обрушивается М. Горький на Мережковского за контрреволюционную сущность его религиозно-философских "теорий". Он указывает Миролюбову, что люди типа Мережковского ищут бога лишь для того, чтобы сознательно уйти и увести других от настоящей жизни, от ее противоречий. Эти презренные лицемеры могут говорить о Христе и одновременно оправдывать порядок, который держится на угнетении человека человеком силою полиции и казацкой нагайки. "Уходи к своему огромному делу, которое скорее даст тебе покой душевный, - писал М. Горький Миролюбову, - чем разговоры с прелюбодеями и трусами страха жизни ради".
М. Горького отойти от журнала и его редактора. Переписка его с Миролюбовым обрывается в 1903 г. и возобновляется только в 1911 г., в каприйский период жизни писателя. Но даже и после того, как Миролюбов, не оправдав надежд М. Горького, поддался мистически-религиозным настроениям, когда из журнала принуждены были уйти писатели демократического крыла, М. Горький все еще старался не порывать связи с Миролюбовым, с этим честным и прямым, но запутавшимся в своих исканиях человеком; старался поднять и оздоровить его журнал и снова привлечь к нему прежних писателей. Этим и нужно объяснить появление в миролюбовском журнале (1903 г., в No 12) открытого письма за подписью М. Горького и Л. Андреева с обещанием поместить в нем рассказы в следующем, 1904 году.
"Журнал для всех", как на подлинно народный орган, не оправдались. В то время как редактор его в период наступающей революции метался между буржуазным крылом писателей и крылом демократическим и то терял вчерашних своих друзей из горьковской плеяды, то вновь обретал их, - М. Горький в эти годы уверенно проходил свой творческий путь писателя-революционера, решительно завоевывая симпатии пролетарского читателя и передовых демократических кругов общества.
3
Вторая часть переписки М. Горького с Миролюбовым связана с редакторской деятельностью М. Горького в каприйский период. Живя на Капри, М. Горький, как известно, продолжал вести огромную работу по редактированию сборников "Знание", "стремившихся, - по определению Ленина, - концентрировать лучшие силы художественной литературы". {Письма Ленина Горькому. Партиздат, М., 1939, стр. 30.} Но в эпоху реакции издательство "Знание" разваливалось: большинство "знаньевцев" отошло от старой программы, литература, выпускаемая этим издательством, уже не имела большого сбыта, и тиражи горьковских изданий резко уменьшились. М. Горький делает попытки обновления сборников, привлекая новые писательские силы. В помощь редакционной работе по сборникам он решил привлечь Миролюбова, редакторский талант которого оценивает по-прежнему высоко. Одновременно М. Горький, разочарованный в линии, осуществляемой в новых общественно-политических условиях сборниками "Знание", задумал создание боевого органа - большого массового журнала с участием марксистов, объединяющего широкие демократические силы. С этой целью он согласился взять на себя редактуру художественного отдела в беспринципном "Современнике". Предстояла огромная организационно-редакторская работа.
""Современник" скоро выправится, в него входят новые лица, а редактором беллетристического отдела будет в нем В. С. Миролюбов, бывший издатель "Журнала для всех", человек почтенный и в журнальном деле опытный" {М. Коцюбинский и М. Горький. Лстування. Харкiв - Киiв. 1929, стр. 48.}.
На Капри Миролюбову был поручен просмотр рукописей, поступающих в "Знание", но работа "Знания" уже замирала, и Миролюбов, оставаясь членом издательства "Знание" (где получил право голоса, наравне с М. Горьким и Пятницким), принял на себя редактирование художественных произведений "Заветов" и "Современника", переехав в 1911 г. с Капри в Каве-ди-Лаванье к А. Амфитеатрову. С этого момента и возобновляется переписка между М. Горьким и Миролюбовым.
огромное число рукописей для сборников "Знание" и для журналов "Современник" и "Заветы". Он выдвигает новые, молодые писательские силы, литературную молодежь демократического крыла в лице А. Чапыгина, И. Вольнова, К. Тренева и многих других, - и таким образом, оказывает неоценимую услугу русской литературе в период реакции, ренегатства и шатаний. Заботливо выращивая новый писательский молодняк, М. Горький разъяснял ему истинные задачи художественной литературы, как искусства для масс, для народа. Письма М. Горького этого времени свидетельствуют о том, что его помощником в деле организации этого исключительно важного общественно-политического дела был Миролюбов.
Переписка кончается досоветским периодом, но в советские годы М. Горький также неоднократно привлекал Миролюбова к редакторско-организаторской работе. Так, в одном из писем в редакцию "Красная новь" в 1921 г., в первый год существования журнала, М. Горький писал: "Я рекомендовал бы пригласить редактором журнала Виктора Сергеевича Миролюбова, человека, литературная опытность которого вне сомнения". И еще позднее, в 1928 г. М. Горький назвал В. Миролюбова среди тех образцовых и талантливых редакторов, которые не только прекрасно организовывали издания, но и воспитывали молодежь: "Редактор, это - человек, который в известной мере учит писателя, воспитывает его, как воспитывал Салтыков-Щедрин Сергея Атаву-Терпигорева, как помогал встать на ноги Осиповичу-Новодворскому и целому ряду других писателей. Также отлично воспитывали молодежь В. Г. Короленко и А. Горнфельд, делали эту работу Викт. Острогорский, А. Богданович, Викт. Миролюбов" {О пользе грамотности. - Известия ЦИК СССР и ВЦИК, 1928, No 92, 20 апреля.}.
настроениями разных оттенков времени реакции. Стремясь в годы разброда идейных сил к созданию широкого демократического органа, М. Горький делает попытку перестроить "Современник" в марксистский журнал для массового читателя, привлекая к журналу на ряду с зрелыми писателями и свежие, молодые, демократические силы. И здесь, как редактор журнала, он сурово и нетерпимо относится ко всякого рода проявлениям упадочничества и художественного безвкусия. Но издателям этого журнала было не по пути с отчетливой большевистской программой М. Горького, и М. Горький вынужден был уйти из журнала. Такой же крах потерпело и его кратковременное участие в "Заветах". Ему хотелось - в тех же целях создания, в годы начинающегося революционного подъема, печатного центра для всех прогрессивных литературных сил страны - превратить его в массовый демократический журнал. Но уже с самого начала сотрудничества М. Горького в этом журнале определился неизбежный конфликт его с эсерствующими редакторами и издателями журнала. Разрыв с "Заветами" наметился еще до выхода в свет самого журнала, однако, М. Горький считал себя связанным обещанием дать туда свою повесть. "Напечатав в "Заветах" обещанную мною и уже отданную туда повесть, я прекращу мое сотрудничество в этом журнале" - писал он Иванову-Разумнику тотчас же, как только узнал о сотрудничестве последнего в "Заветах".
Уход М. Горького из "Заветов" был неизбежен; его резкая и справедливая отповедь эсеровской политической платформе журнала, контрреволюционной идеологии и упадочнической литературе была органичной, вытекающей из всей большевистской направленности М. Горького. Публикуемые письма М. Горького ярко отражают этот период его журнальной и художественной деятельности.
Во взаимоотношениях М. Горького с представителями враждебных ему идеологий оправдались слова Ленина, сказанные им М. Горькому. {Письма Ленина Горькому. Партиздат, М., 1939. стр. 30, 36.} Ленин предупреждал, что у М. Горького не может быть ничего общего с редактором "Современника" Амфитеатровым, что нужно быть очень осторожным насчет "объединения" и стремиться овладеть полным руководством журнальным "органом. И Ленин приветствовал выход М. Горького из "Современника" и "Заветов". В то же время Ленин привлекал М. Горького к сотрудничеству в большевистских газетах "Звезда" и "Правда". И совершенно закономерно линия исканий М. Горьким "своего" органа закончилась сотрудничеством и редактированием им, по предложению Ленина, художественного отдела большевистского журнала "Просвещение".