Горький М. - Захаве Б.Е. (26 февраля 1933 г)

Б.Е.ЗАХАВЕ
(Захава Б.Е. - режиссёр театра им.Евг.Вахтангова - Ред.)

26 февраля 1933 г.

«Я допускаю такие изменения в пьесе:

1-й а к т

Можно начать речью Звонцова, он кончает речь словами: «...от лица партии, которая всегда боролась за свободу против рабства, но всегда готова бороться и против анархии бунтующих рабов. В Петрограде мы победили их и разобьём во всей стране. Неправда, что мы - партия класса, нет, мы - партия русского народа, объединяющая все лучшие его силы...»

Шум. Конца речи не слышно, дверь в зал закрыта.

Надо помнить, что Нестрашный - вождь чёрной сотни, он десяток лет чувствовал себя «вождём», и когда говорит: «нас пугают», то говорит о себе, о своей тревоге, о страхе человека, которого жизнь отвергает, вышибает из числа «вождей». Классовый инстинкт «вождей» его типа индивидуально ограничен и над плоскостью узко-личного - не возвышается. Если б возвышался - Нестрашные пошли бы с Рябушинскими, а они остались в стране, как это будет показано в третьей пьесе. Нестрашный знал «народ» - лучше, чем Милюков, и - не без основания - надеялся, что «мужик не выдаст».

Достигаев понимает его страх, когда ставит ему вопрос: «...А ты, Порфирий Петров, куда метишь?»

Достигаев может добавить - усмехаясь:

«Всё ещё не устал командовать, чёрной сотни воевода?»

Нестрашный - рычит вслед ему:

«Слабо я командовал, если ты, жулик, жив-здоров остался».

Как видно из беседы с Мокроусовым, с Меланией и по 3-му акту, Нестрашный «действует».

Звонцов - индивидуалист мелкотравчатый, он мыслит и говорит по Милюкову, его тщеславие не вздымается выше должности вице-губернатора, это - в самом счастливом случае. Классовое начало в нём столь же гибко, как в собаке, которая - Вы знаете - способна служить и хозяину, и рабочему, - при случае - и обоим вместе.

Варвара - классовый человек. Она понимает, что Милюков - организатор кадетизма - слепо ошибается, недооценивая большевизма и силы лозунга «Вся власть - Советам». Она «правее» милюковщины и, по-своему, правильно оценивает её, ибо её большевизм пугает, что тоже правильно. В третьей пьесе она - злейшая контрреволюционерка, а Звонцов может быть «правозащитник» или даже просто «счетовод». К её ответу Зыбину можно, для ясности, прибавить:

«Это он хотел - отрубить головы всем либералам, - помните? А вы - либерал».

3 ы б и н. Да. И прежде всего - в делах любви.

Ж а н н а. О, ля-ля! Вот - слово!» и т.д.

Зыбин - помещик «в прошлом», типичный для эпохи: земля его заложена и перезаложена в дворянском банке. Он - не хозяйствует, земля - в аренде кулака, купца. Он уже человек «без почвы», «бонвиван», кутила, «душа общества». Ему гораздо легче служить, а не хозяйствовать.

Перекличку Варвары с Достигаевым исключите, развить её - места нет. И без того первый акт кажется мне слишком длинным и тяжёлым.

2-й а к т

Пропотей - не хитёр. После слов Лаптева: «тебе - голову оторвут», - он прямо говорит: «Об этом я и беспокоюсь». Он - такой же гибкий, как Звонцов. В лице блаженного Василия Розанова он может написать книжки «Ослабнувший фетиш», «Когда начальство ушло» и продолжать сотрудничество бок о бок с Меньшиковым и Александром Столыпиным, братом министра, который «затмил славу» Муравьёва-вешателя. Или, как блаженный Лев Тихомиров, может, будучи активным членом Исполкома народовольцев, способствовать организации покушений на царя, а затем принять от сына убитого царя подарок - золотую чернильницу...

...Достигаев ходит к Мелании для того, чтоб узнать: о чём она думает, что делает? Он должен всё знать, чтоб не сделать какой-либо опасной для него ошибки.

Выстрел Звонцова лучше всего объяснить его страхом, для ненависти он, Звонцов, не годится.

3-й а к т

Выстрел Антонины. Дом большой, много драпировок, мягкой мебели, звук выстрела не может быть громким. Но я не возражаю, пусть Елизавета услышит его, только не нужно, чтоб слышал Достигаев.

Обыск сводится к поискам людей и оружия.

Сцену Нестрашный - Губин Вы превращаете в гротеск, так же, как Вами превращён в гротеск конец Булычова. Этого не нужно делать. Шлем, меч, поливание публики водой, это - балаган, не достойный серьёзного театра. Прокалывание мечом Нестрашного напоминает о Гамлете и Полонии, заставляя подозревать дурное влияние на Ваш театр и на вкус Ваш озорства, допущенного в спектакле «Гамлет».

чем всегда. Ещё страшнее он в 3-м акте. Нестрашный это - фамилия и - только, а под нею скрыт зверь, внешне - благообразный. Он страшен так же, как вождь астраханских черносотенцев - глухой на оба уха Тиханович-Савицкий, как нижегородский содержатель артели извозчиков Воронов, как доктор Дубровин и других провинциальных болот кикиморы.

Не делайте портрета Булычова. Антонины - можно, но - Бёклина оставьте, непременно. «Эстетически немыслимо вырвать декорацию столовой из дома Булычова» - ах вы, эстет! А - шлем и меч Губину дать - «мыслимо эстетически»? Но - на кухню во втором акте я согласен: её надо сделать большой, каменной, со сводчатым бы потолком.

Зря даёте «принадлежности крокета, тенниса».

Пожалуйста, чтоб Антонина не читала перед смертью стихов! Смерть, это - весьма серьёзная штучка, осмелюсь доложить.

Разумеется, самоубийство дочери Василий Ефимович принимает не равнодушно, однако он и в этот час не утратил способность «смотреть в оба глаза».

мне хочется назвать его Максимычем, да - опасаюсь: поймут, что я это из честолюбия делаю!

Прилагаю сцену с эсерами, воткните её, где удобнее...» (Архив А.М.Горького).

Раздел сайта: