Лопатин - Горькому
[Париж.] 28. I. 10
Дорогой Алексей Максимович.
Говоря, что устные и письменные материалы по части провокации представляют золотую руду для мыслителя и художника, я хотел заинтересовать именно Вас1. В моем желании оказать всякую помощь не сомневайтесь; но не знаю пока - в чем она могла бы состоять. Излагать письменно моих впечатлений не берусь потому же, почему не в силах засесть за собственные мемуары. Рассказать изустно - для этого нужно свидание, которое может состояться очень не скоро; а главное, это совсем не то. Художнику требуются непосредственные впечатления от первоисточников: беседы с действующими лицами, их интимные письма, устные показания при допросах и т. п. Как устроить такие личные встречи и наблюдения - не знаю. Из письменных материалов кое-что попадает и попадает в печать. Так, напр., я усердно настаиваю на скорейшем опубликовании мемуаров Петрова с наименьшими цензурными опущениями. Из неподлежащих опубликованию документов принадлежащие Бурцеву, вероятно, могут быть предоставлены в Ваше временное пользование без особенных препятствий с его стороны. Но к материалам, принадлежащим Цекистам разных партий, доступ уже много труднее, даже у эсеров, с которыми у меня более личных связей. Но попытаться, конечно, можно. Всего труднее "впитать" именно Азефа (в нарицательном смысле). Пока он не заподозрен, посторонние люди не имеют поводов знакомиться с ним и наблюдать его. Будучи заподозрен, такой человек не сознается, не кается, а, будучи уличен, скрывается. Да и на допросах его присутствуют только свои. Я, напр., исследовал Азефа заочно и ни разу не обменялся с ним ни одним словом. Точно так же мне ни разу не пришлось присутствовать на допросе Баррита-Батушанского (который, вероятно, скоро будет окончательно "примучен" 2), хотя обвинение "зачалось" от Бурцева. Петров - не Азеф. Это т[ак] н[азываемый] "идейный" провокатор, или "псевдопровокатор", и притом в самом начале этой карьеры. Герцик3 - которого мне пришлось исследовать недавно - тоже "идейный" грешник, но только жалкий, маленький и притом психопат из области Крафт-Эбинга4; к тому же карьера его даже не начиналась, будучи подкошена в самом зародыше. Интересны, трагичны и трогательны их жены и невесты (напр., Воскресенского). А с настоящим Азефом или хотя бы азефчиком мне не пришлось еще встретиться лицом к лицу.
Первую - незаслуженно лестную и ласковую - часть Вашего письма оставляю без ответа. "За вашим языком не угоняться босиком", - как говорят кое-где мужики... Ну, а обуваться для сего в литературные лапти не имею ни охоты, ни времени. А главное - такие слова повергают меня всегда в искреннее "самоедства", которые мне сейчас особенно не ко времени.
За промедление в ответе не извиняюсь. Видит бог, что я живу истинным "великомучеником", не располагающим своим временем, не могущим принимать даже пищи "во благовремении" и спокойствии тела и души. Что же касается до моего настроения специального характера моих ежедневных впечатлений,-- то я не пожелаю его и "лихому татарину" или "лютому ворогу".
Неужели же - А. М. - Ваше обещание статейки для No 4 "О[бщего] д[ела]" снова так и останется только обещанием?!5 "бают добрые люди", что это как будто немножко "зазорно"? а? Об огорчении Бурцева уже и не говорю... Поди ему придется переварить в Америке много невкусного и он сильно будет нуждаться в утешении.
Сердечный, благодарный привет Марье Федоровне и поклон всем Каприотам, которые знают и помнят меня.
Крепко жму Вашу руку и от души желаю Вам всего лучшего.
Г. Л.
К моему адресу нет надобности прибавлять указания на редакцию "Былого" 6. Это только усложняет и удлиняет получение письма.
1 Письмо Горького, на которое отвечает Лопатин, не разыскано.
2 Борис Яковлевич Батушанский с 1902 г. состоял сотрудником охранного отделения в г. Екатеринославе под кличкой "Бабаджанов". В 1907 г. Департаментом полиции Батушанский был командирован за границу для работы среди русских эмигрантов. В октябре 1909 г. "Батушанский "проваливается", так как стала известна его роль в деле Екатеринославской типографии, а также благодаря "изменившему" французскому агенту Леруа Бурцев обнаружил и знакомство Б[атушанского] с Гартингом. На товарищеском суде, продолжавшемся 17 заседаний, Батушанский был объявлен провокатором" С. 314).
После "провала" Батушанского по распоряжению министра внутренних дел Столыпина "Батушанскому в июне 1910 г. было разрешено ходатайствовать о пенсии в 600 руб. в год вместо обещанных 1200 р." (Там же). Невыполнение слова начальством было "одной из причин, толкнувших Батушанского на переписку с Бурцевым, который предлагает "проваленному" им провокатору "для его будущего спокойного существования рассказать ему, Бурцеву, все о своей деятельности" (Там же).
Одновременно с этой перепиской Батушанский в одном из прошений в Департамент полиции заявил, "что он "мог бы реабилитироваться при содействии Д[епартамен]та, разбивши Бурцева и его икса (секретаря Лопухина) <...> реабилитация может быть и другая, а именно войти с Бурцевым в сношения, выдавая ему кое-что"; в случае отказа Д[епартамен]та от его дальнейших услуг Б[атушанский] снова просит о приеме его на государственную службу, о назначении ему пенсии и предлагает креститься" (Там же. С. 312--315).
3 Борис -- бывший ученик технического училища Вавельберга в Варшаве, сын купца из Минска, в 1903 г. поступил на службу в Варшавское охранное отделение, выдавал бундистов. В 1908 г. был уличен в провокации среди с. -д. в Женеве и в сношениях с начальником Заграничной агентуры Гартингом-Ландезеном (Там же. С. 329).
4 Рихард Крафт-Эбинг
5 "Общего дела" не публиковались.
6 В этот период Бурцев привлек Лопатина к редакционной работе в журн. "Былое" и газ. "Общее дело". См. ниже сообщение Е. Г. Коляды.