"ОЧЕНЬ СОЖАЛЕЮ, ЧТО ДЕЛО РАЗВАЛИЛОСЬ"
Как не был написан очерк Горького о Сталине
К 130-ЛЕТИЮ со дня рождения М. Горького в ИМЛИ РАН выходит сборник "М. Горький. Неизданная переписка с Богдановым, Лениным, Сталиным, Зиновьевым, Каменевым, Короленко" (серия "Материалы и исследования, вып. 5). Мы публикуем из него несколько документов, раскрывающих одну из самых таинственных страниц в истории советской литературы. Речь идет об очерке Горького "Иосиф Сталин", который должен был начать пропаганду "культа личности" вождя в США, но так и остался незаконченным.
Как известно, после возвращения на родину Горький оказался под неусыпным вниманием Сталина. Это объяснялось не только его желанием поставить авторитет писателя на службу тоталитарной власти. Был у вождя и свой, сугубо личный расчет. Создавая его "культ", ближайшее окружение Сталина отводило Горькому роль придворного биографа, который мог бы написать очерк, подобный "В. И. Ленину". Поэтому во время его визита в СССР в 1931 г. ему стали намекать о желательности создания такого произведения. Из писем писателя следует, что, уклоняясь от этой задачи, он вначале сослался на отсутствие необходимых материалов, т. к. к этому времени уже вернулся в Сорренто. Однако 24 ноября 1931 г. Горький телеграфировал П. П. Крючкову: "Привезите биографию Кобы или материалы для нее".
Крючков ответил 5 декабря 1931 г.: "Т. Товстуха послал Вам через Д. И. "Курского" материалы по биографии С"талина", когда получите, сообщите мне". В конце того же года А. Б. Халатов писал Горькому: "Материалы для биографии И"осифа" В"иссарионовича" мы Вам послали, напишите мне - не нужны ли Вам какие-либо еще материалы и когда Вы думаете нам ее дать". Горький ответил на это письмо почти сразу, но, перечислив около десятка своих срочных дел, даже не упомянул о биографии или очерке о вожде. Он не ответил Халатову и на прямо поставленный вопрос о сроках окончания работы.
Можно предположить, что рукопись от Горького ожидали в Госиздате к 15-й годовщине Октябрьской революции. Это был бы важный пропагандистский акт, способный заглушить антисоветскую пропаганду, вспыхнувшую в мире: буржуазные и эмигрантские газеты заявляли о провале первой пятилетки и крахе сталинской политики. Однако Горький не торопился браться за дело, он тянул время и уклонялся от прямых ответов.
В начале 1932 г. Горький получил предложение от англо-американских издателей Рея Лонга и Р. Смита написать очерк о Сталине для книги "Россия сегодня" (другое название - "Правда о России"). Р. Смит сообщил ему, что такая "чрезвычайно важная книга выйдет самым широким тиражом", ибо в ней предполагается участие Сталина. О существовании нью-йоркского издательства "Rау Lоng аnd Riсhаrd R. Smith" Горький узнал от М. И. Будберг, которой Рей Лонг предложил сделать переводы для задуманной им серии советских книг, наиболее убедительно и ярко рисующих достижения социализма за 15 лет. В начале декабря 1931 г. она попросила Крючкова выслать ей в Лондон книгу М. Ильина "Рассказ о пятилетнем плане", а Горького - подумать, какие книги, кроме этой, можно было бы предложить издательству.
Писатель поддержал идею Рея Лонга, т. к. она совпадала с предложением Сталина о необходимости усилить идеологическое влияние на интеллигенцию США. В середине октября 1931 г. перед отъездом в Сорренто Горький беседовал об этом со Сталиным в Кремле. В обстановке активизации монархических организаций, препятствующих признанию СССР Америкой, Горький не раз напрямую обращался к американской общественности в статьях "Ответ интеллигенту", "Логика истории", "Террор капиталистов против негритянских рабочих в Америке", "С кем вы, мастера культуры?". Противопоставляя пропаганде социальной ненависти новую культуру пролетариата, он писал о достижениях социализма, который открывает широчайшие возможности для творческого труда. Иными словами, идея американского издательства отвечала творческим планам самого писателя.
4 декабря 1931 г. Горький сообщил Крючкову, что считает издание серии книг, наиболее ярко рисующих достижения нового строя, делом чрезвычайно важным и попросил помощи. "Мне кажется, - писал он, - что Вы могли бы поторопить выбор книг для англо-американцев и выбрать листов 10-12 очерков - наиболее удачных - о социалистическом соревновании. Возможно, что некоторые книги нужно будет заново проредактировать или даже "дописать", некоторые же - сократить. Об этом поговорите лично с И"осифом" В"иссарионовичем"." Предупредив Крючкова, что "шуметь об этом деле - не следует", Горький 1 декабря 1931 г. написал Сталину, предлагая принять предложение американцев.
В течение декабря 1931 г. шли переговоры с Москвой относительно списка книг. 19 декабря Крючков пообещал: "Для англо-американцев числу к 22 декабря мне составят список книг. Список я передам И. В. на утверждение". Но дело затягивалось. В этот момент и возникло второе предложение от издательства Рея Лонга. Помимо издания книг (или вместо них?) предполагалось издать сборник "Россия сегодня", где предисловие - очерк о Сталине - написал бы Горький, а затем Сталин рассказал бы о себе и своей работе в партии. Книгу должен был завершать обстоятельный разговор о пятилетнем плане и путях развития России от первой мировой войны до последних дней. Такой взгляд на Россию помог бы убедить всех сомневающихся в преимуществах сталинской политики и правде социализма.
4 марта 1932 г. Рей Лонг отправил Горькому контракт и чек на 2500 долларов. В тот же день, не дождавшись ответа, он поместил в "Nеw Jоrk Тimеs" следующее рекламное сообщение о книге: "Сталин пишет книгу о России. Впервые она будет опубликована здесь с предисловием Горького". Перевод был поручен М. И. Будберг. В начале марта она сообщила Горькому: "Видела Рея Лонга, и он подписал со своей стороны договор и уже выслал Вам 2500 долларов. Он просил из них оставить мне задаток в 500 долларов на перевод, он пополнит эту сумму при посылке второй части". Это письмо свидетельствует, что М. И. Будберг была непосредственно заинтересована в предприятии. Не исключено, что именно она подсказала Рею Лонгу и первый, и второй замыслы, тесно связанные друг с другом. Возможно также, что идея Лонга (через М. И. Будберг) была реализацией первой советской попытки сделать Горького биографом Сталина. Во всяком случае, по праву "секретаря и друга" она настойчиво советовала Горькому не отказываться от работы над очерком.
Между тем Горький долго колебался и уже совсем было собрался отправить чек на 2500 долларов обратно, когда получил письмо от М. И. Будберг. Она уговаривала: "... нет ничего легче, чем отправить обратно чек Лонга и аннулировать договор", однако сообщение о книге уже опубликовано, а главное, отказ "будет иметь влияние на решение конгресса по вопросу о признании России Америкой". Перед таким аргументом Горький не устоял. Он сообщил Крючкову, что принимается за работу и постарается сделать ее до своего отъезда в СССР, т. е. к 21 апреля 1932 г. Одновременно он отправил копию договора и письмо Рея Лонга Сталину, о чем написал ему в письме от 17 февраля. Судя по письмам Крючкова, переговоры продолжались в марте. 3 марта 1932 г. он писал Горькому: "Говорил сегодня по телефону с И. В., он обещает дать ответ дня через два, но указывает, что срок "апрель или начало мая" недостаточен. Лично он согласен, но ждет подтверждения товарищей: Каганович и Постышев больны". В следующем письме он известил, что план книги составляется и в ближайшие дни будет утвержден.
Однако 14 марта Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение отклонить предложение Лонга из-за его попыток "исказить характер договора...". 24 марта, получив от Сталина телеграмму, Горький писал: "Очень сожалею, что дело развалилось". На такое решение, видимо, повлияло и письмо Горького Сталину, в котором он деликатно уклонялся от роли его биографа, предлагая написать для книги Лонга очерк "Положение среднего русского человека до революции", и преждевременный шум вокруг издания, которым был недоволен вождь. Книга в свет не вышла, а очерк Горького не появился ни к 15-й годовщине Октября, ни позже. Какова бы ни была судьба книги, она высветила бесспорную истину: Сталину не удалось использовать талант Горького для восхваления своего имени. Горький разорвал контракт с Р. Лонгом и вернул чек. Одновременно он известил телеграммой Крючкова, что высылает обратно материалы о Сталине.
Однако слухи о том, что в сталинском архиве за семью печатями хранится очерк или книга Горького о Сталине, возникшие в 1930-е годы, продолжали существовать довольно долго. В советское время их использовали для доказательства духовной близости и крепкой дружбы писателя и вождя, после смерти Сталина намекали, что он в последние годы своей жизни, разочаровавшись в политике советской власти, запечатлел истинный лик "вождя народов". Но ни та, ни другая версия ни разу не была подтверждена публикацией документальных материалов.
Сегодня мы имеем наконец возможность опубликовать хранившийся в Архиве президента РФ и переданный в Архив А. М. Горького черновой набросок очерка под условным заглавием "Иосиф Сталин", сделанный для книги "Россия сегодня". Эта страница, по-видимому, так и оставшаяся единственной, могла быть написана в феврале-марте 1932 г., когда Горький скрепя сердце пытался начать жизнеописание вождя. Из-под его пера вышли лишь скупые строки об истории Грузии и о "каторжной жизни крестьян и ремесленников" на родине Сталина.
М. Горький - И. В. Сталину
17 февраля 1932, Сорренто
Дорогой Иосиф Виссарионович -
Крючков передаст Вам три документа:
1. Соображения американца Рея Лонга о книге, которая должна быть написана как бы в форме предисловия к целому ряду книг о Союзе Советов, которые он хотел бы издать.
2. Письмо Лонга ко мне.
3. Проект договора, составленный им.
Рей - человек вполне "приличный", насколько вообще может быть приличен американец-буржуа, который хорошо чувствует, что его страна - в опасности и что опасность эту могло бы устранить решительное изменение политики группы Гувера, т. е. прежде всего - признание Вашингтоном Союза Советов, затем - все остальное, логически вытекающее из признания. По всему, что говорилось им, мне кажется, что он действует не совсем за "свой страх", а как будто от лица группы. Он был компаньоном крупной издательской фирмы "Ричард Смит и Рей Лонг", но теперь вышел и организует свое дело на "русском материале". Из Нью-Йорка в Сорренто он приехал специально для переговоров об этом "предприятии", я думаю, что для небольшого и личного дела это слишком большой "накладной расход". Материальные условия, предлагаемые им, тоже не в нравах обычных, даже и крупных издателей Америки. Характер вопросов, которые он предлагает осветить, тоже воспринимаются мною как инициатива группы, настроенной в пользу признания Союза. Лично мне это дело кажется серьезным и заслуживающим того, чтоб оно было сделано хорошо. Затем: по моему мнению, дело это отвечает Вашему предложению "обратить внимание на интеллигенцию США".
Итак: если Вы принципиально не против предложения Лонга, - я просил бы Вас немедля распорядиться о практическом его осуществлении и телеграфировать через Крючкова Ваше решение. "..."
А. Пешков
действительно, необходимо. Окончательная редакция всех статей - тоже Ваша.
Тему: "Положение среднего русского человека до революции" я могу взять на себя, но необходимо, чтоб мне прислали тезисы.
Книга не должна быть более 10 листов. Тираж, видимо, предполагается массовый.
А. П.
Около 20 февраля 1932, Сорренто
Спасибо за письмо, дорогой Иосиф Виссарионович. Зная, как много Вы работаете, я, разумеется, не претендую на частую переписку с Вами, но - живу я письмами из Москвы, это главное мое "духовное" питание, и оно всего лучше действует на здоровье. Письма и газеты из Союза отлично рассеивают тот подлый бытовой и политический туман, в котором живешь здесь.
Отвечаю на Ваше письмо. Вы пишете: "Не хотите художников-литераторов" - в работе по "Истории гражданской войны" - "ну и не надо". Но я вовсе не отвергаю, не исключаю художников из этой работы, а только отвожу им скромную роль шлифовальщиков стиля. С этой ролью они согласны и понимают ее хорошо"..."
Очень жаль, что отбор книг для издания в Америке задержался. Барков из Парижа, полпредства, телеграфировал мне, что Рей приедет 10-го. Французы тоже хотят издать серию наших книг по разным вопросам. Общее впечатление всех людей, которые, посетив Англию, Францию, Америку, побывали у меня за это время: среди технической, научной и служащей интеллигенции этих стран интерес к Союзу Советов быстро растет и становится все серьезней. Я, со своей стороны, то же могу сказать об интеллигенции итальянской. Вы в последней беседе со мной, в Кремле, очень правильно указали на необходимость поддерживать или подогревать настроение американцев. Они все-таки черти четвероногие, им, чертям, как раз теперь выгодно бы признать Союз Советов, а затем дать бы нам хоть какой-нибудь миллиард.
Крепко жму руку.
А. Пешков
Прилагаю копию записки, посланной мною т. Бубнову. Если Вы найдете смысл этой записки правильным, - было бы хорошо распространить ее - от имени ЦК? - по всем наркоматам, в ведении которых вузы и втузы.
До свидания.
М. Горький - И. В. Сталину
24 марта 1932 Сорренто
Дорогой Иосиф Виссарионович
телеграмму Вашу получил и принял соответствующие меры. Сожалею, что бестактность Р. Лонга разрушила серьезное дело, но думаю, что - через некоторое время дело это следует возобновить, разумеется, не по нашей инициативе и в форме несколько иной.
для меня не совсем ясны, но, насколько я понимаю, она стремится к примитивизму и опрощению в области литературы, однако не указывает с достаточной ясностью: почему и зачем это нужно? Если я не ошибаюсь: тогда - это стремление вредное, и в нем чувствуется присутствие элемента угодничества начинающим писателям и желания группы Панферова занять командующие позиции.
Начинающих писателей нужно убеждать: учитесь! И вовсе не следует угождать их слишком легкому отношению к литературной работе. В массу рапповцев эта полемика вносит смущение, раздоры и вызывает в ней бесплодную трату времени на исследование вопроса не - "кто прав", а за кем идти? "Именно так формулируют свое настроение молодые писатели в их письмах ко мне. Как видите - формулировка, за которую не похвалишь.
Бесконечные групповые споры и склоки в среде РАППа, на мой взгляд, крайне вредны, тем более что мне кажется: в основе их лежат не идеологические, а, главным образом, личные мотивы. Вот что я думаю. Затем, кажется мне, что замена руководящей группы РАППа, - в которой объединены наиболее грамотные и культурные из литераторов-партийцев, - группой Серафимовича-Ставского-Панферова пользы дальнейшему росту РАПП - не принесет.
Здесь, в Неаполе и Венеции, строятся траллеры для Мурманска и Владивостока. Выстроят траллер, и он стоит месяца полтора до того, как приедет из Союза команда.
Прилагаю перевод статейки из газеты "Рома", м. б., она проскользнула мимо внимания товарищей, для которых такие заметки небезынтересны.
Крепко жму Вашу руку.
А. Пешков. "..."
24. III. 32.
"ИОСИФ СТАЛИН"
- уроженец штата Георгия. Грузия расположена за хребтом Кавказских гор, по бассейнам рек Чороха, Риона и Куры. Первые две реки впадают в Черное море, Кура - в Каспийское. (Рион) Греки именовали Рион - Фазисом, и с этой рекой связана древняя легенда о походе аргонавтов за золотым руном. Легенда эта, вероятно, имеет историческое основание: аджарские горы, один из отрогов Кавказского хребта, содержат золото, (которое) греки промывали, пропуская (в) по коже барана, крупинки золота задерживались шерстью, отсюда - золотое руно. Грузины поселились в Закавказье (за) в VII веке до нашей (эпохи) эры, но история их не говорит, откуда они пришли. Исторические ее памятники уничтожены за время бесчисленных нападений и грабежей Грузии парфянами, персами, войсками Александра Македонского, римского полководца, впоследствии императора Помпея, затем - арабов, снова персов и турок. В общем история этой небольшой, но прекрасной и богатой страны есть история грабежа ее и различных насилий над нею. (Это привело) В конце ХVIII в. царь Грузии и дворянство решили просить защиты у России, и в 1801 г. Грузия была присоединена к владениям русского царя. Этот акт неплохо устраивал грузинское дворянство, но само собою разумеется, ничем не мог облегчить каторжную жизнь крестьян и ремесленников.
Лидия Спиридонова. НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА от 27.03.1998